Берт ответил не сразу. Элси уже испугалась, что он не ответит вообще, но тут он улыбнулся, и от этой сумрачной улыбки у нее сжалось сердце.
— Разве имеет значение, был ли «какой-то момент»? Но если для тебя это важно, я скажу. Признаться, я всегда думал, что семейная жизнь не для меня. Но встреча с тобой едва не заставила меня изменить это мнение. Да, такой момент был! Когда я увидел тебя, принцесса, я потерял голову! Теперь тебе легче? Я сразу сказал себе: я никуда ее не отпущу. Не смогу отпустить. И мне казалось, что и ты тоже хотела быть со мной… Но какая разница, что мне казалось когда-то?! Имеет значение только то, что было на самом деле. А было волшебство, наваждение. И, кстати, оно никуда не ушло…
Элси даже слегка растерялась от такого признания.
— Волшебство? Наваждение? — протянула она, стараясь отделаться от навязчивых воспоминаний о вчерашней сцене в кухне. — Ты, по-моему, преувеличиваешь…
Берт опять улыбнулся. И в сочетании с дьявольским блеском его черных глаз мечтательная улыбка показалась Элис едва ли не зловещей.
— О, я вовсе не преувеличиваю. Я ведь помню, как все это было у нас… Очень хорошо помню. Тем интереснее будет наше совместное существование в этом доме.
— Придется тебе довольствоваться одними воспоминаниями. — Элси только сейчас осознала, что он по-прежнему держит ее за запястье, и раздраженно вырвала руку. — И никакого совместного существования не будет! Мы еще ничего не решили…
— А что здесь решать? — недоуменно заметил Берт. — Ты же сама сказала, что переезжать вам некуда. К тому же мы оба знаем, что твоя мама не выдержит очередного удара.
— Может быть, в таком случае ты сам ей об этом скажешь?
— Только если ты будешь настаивать.
Элси невольно поморщилась. Как будто она может на чем-то настаивать! И зачем Берт делает вид, будто согласен подчиниться ее решениям, если при этом ясно дает понять, «кто в замке король»?
— Не хочешь подумать о матери, так подумай хотя бы об отце, — продолжал Берт. — Я сегодня справлялся о нем в больнице. Мне сказали, что он постепенно приходит в себя, но в ближайшие несколько недель его нельзя будет тревожить.
— Ты справлялся о нем?! Но они не дают информацию о больных людям с улицы!
Впрочем, Берта Конроя вряд ли можно было отнести к разряду людей с улицы.
— Они бы и не дали, но я объяснил, что я твой жених. — Он вызывающе заглянул в широко раскрытые от изумления и ярости глаза Элси. — И в ближайшее время собираюсь выступать именно в этой роли.
— Ну уж нет! Только этого не хватало!
Но Берт не обратил ни малейшего внимания на ее возмущение.
— Прошу прощения, принцесса, но по этому пункту нашего соглашения я не приму никаких возражений. Должны же мы как-то объяснить окружающим сложившуюся ситуацию. Так что в обмен на мое любезное приглашение быть моими гостями и жить в моем доме, я прошу лишь одного: по мере возможности стараться изображать большую дружную семью.
— Нет! — Это было уже слишком.
— Да, любовь моя, да. Только так и никак иначе. Пусть твоя мама думает, что мы помирились, что мы опять вместе, и у нас все хорошо… Иначе она начнет подозревать, что здесь что-то не чисто. Если ты хочешь иметь крышу над головой, тебе придется это заслужить. Придется сделать вид, что все плохое забыто, что ты меня простила, и мы с тобой вновь решили соединить свои судьбы.
— Но я не смогу! — с жаром воскликнула Элси.
— И играть эту роль надо будет убедительно. Чтобы ни у кого не возникло сомнений, что мы с тобой снова влюбленная пара, — невозмутимо продолжал Берт, совершенно игнорируя ее протесты. — Впрочем, роль влюбленной невесты должна у тебя получиться неплохо. Пробы ты, помнится, прошла «на ура».
Элси почувствовала себя в западне. Если она откажется, Берт просто вышвырнет их всех на улицу: ее, маму, брата… Нет сомнения, что он именно так и поступит. Ведь это же Берт Конрой, человек, который не знает жалости. От которого бесполезно ждать простого человеческого сочувствия.
Но она не может жить с ним в одном доме! Ясно же, что он не оставит ее в покое! Вчерашняя сцена в кухне внезапно снова всплыла в памяти, причем так живо, что Элси отчаянно покраснела.
— Я не лягу с тобой в постель! — выкрикнула она.
Берт взглянул на нее с неприкрытым изумлением.
— Может, подождешь со своим пламенным выступлением, пока я сам тебя не попрошу лечь со мной в постель? — Похоже, он от души забавлялся. — Что бы ты там обо мне ни думала, но я еще не дошел до того, чтобы покупать себе женщин или принуждать их силой. Я себя все-таки уважаю!