Глава 10
Глава 10
Утро, это гребаное утро и такой же грёбаный сосед, которого я пожалела по доброте душевной. Ну ладно, не совсем по доброте, а с корыстными намерениями, но это не умаляет его вины и моей жажды прикончить его, что бы заткнулся наконец-то. Дело в том, что этот слишком умный «мужчина» встал с утра пораньше, часов в пять где-то и ладно если бы свалил по тихому, так нет же, этот идиот взял откуда-то рог и стал трубить на всю комнату, вот же идиотос, у меня слов нет ‒ одни эмоции. Первой моей реакцией были запущенные фаерболы, хорошо хоть из простых, а не запрещенки, вот бы кое-кто удивился. Второй: попытка зарыться в одеяло, поставить полог тишины и тихо-мирно досыпать положенные два часа, но вместо этого я оказалась на полигоне, с выпускными курсами, которые мне посчастливилось видеть у ректора, да вы уже поняли. И вот я злая, не выспавшаяся, голодная, замёрзшая, потому кое-кто слишком умный торопился что: «МЫ опаздываем и НАМ уже пора!».
Вы представляете всю ситуацию, когда меня не желающую вставать, взяли в охапку, закинули на плечо и понесли в сторону полигона? И всё бы ничего, но я не одета, хотя спала в штанах и рубашке, но это не тот вид, в котором можно показаться на глаза куче народа. И вот теперь стою на полигоне злая, как тысяча чертей, сверлю хмурым взглядом эту сияющую морду и понимаю, мстя моя будет жесткой. А пока мне с милой улыбкой во все тридцать два протягивают сапоги и помогают одеваться, все прибывшие до нас смотрят с каменными лицами. Да вот беда, кто-то держится из последних сил. И этот кто-то не я. И буквально после этих мыслей раздался смешок и возглас адепта самоубийцы, потому что за такое я его самолично прикопаю под ближайшим кустом.
‒ Эй, Дорел, и как она?! Кто следующий на очереди? Чур, на эту ночку она моя! Ух и отожжём с тобой красотка.
Все тушите свет, мало того, что не выспалась и чертовски зла, а соответственно завожусь с пол оборота от девочки лапочки до сумасшедшей маньячки, так тут еще самоубийца нарисовался.
Вот только жаль не успела, мое движение к столь желанной жертве прервали грозным окриком «Стройся». И каково же было моё удивление, когда я увидела его, боже это мечта, а не мужчина, у него желают обучаться все, кто хоть что-то в этом смыслит. Преподаватель военной подготовки ближнего и дальнего боя, отличный маг и стратег, Сирвиус Лоренгел, и мне плевать на то, что он наполовину орк. Абсолютно, главное то, чему он может научить, а научить он может многому. Меня обучал его адепт, закончивший с отличием эту академию и, как бы я не ненавидела наши занятия, но всегда бежала на них окрылённая научиться чему-то новому. И вот моя детская мечта сбылась, я вижу его моего кумира, того с кем могу сразиться, ну или хотя бы посмотреть как будет сражаться он. Все мои охи-вздохи и прекрасные мечты нарушил громоподобный окрик:
‒ Что здесь делает баба?! Что она тут делает?!
Вот не думала, что он окажется шовинистом. Вот всегда так, надеешься на радужное будущее, летишь окрылённая надеждой, ага, надеждой, которая разбивает о ледяной взгляд и презрительно искривленные губы. Ненавижу таких. Снова придется доказывать, что не просто красивая оболочка, а живой человек, умеющий мыслить, чувствовать, но так же свои принципы и цели.
‒ Распоряжение ректора, магистр, с этого дня Элаиза Леорская обязана тренироваться вместе с нами. Ни каких поблажек, тренировать как всех.
‒ Даже так, ‒ хмыкнул. ‒ Весело. Ну что ж, тогда начнем. Десять кругов бегом марш, после сотня отжиманий, вперёд, кто последний тому ещё пятьдесят штрафных.
И вот этот был моим кумиром? И вот у этого я хотела учиться? Да лучше бы меня так же адепт обучал, чем он. Десять кругов, запросто, но отжимания? Да блин, я сдохну на половине. Ладно, если думает надо мной поиздеваться, не получится, хренасдва я доставлю ему такое удовольствие и покажу свою слабость.
Столовая, ум-м-м, вкуснотища: мясо, картошечка, блинчики, компотик, как же я по вам скучала. Спустя два часа усиленных тренировок есть хотелось зверски, но ещё больше хотелось помыться, обработать раны и поспать, сил не было вообще. Еле переставляя ноги дотопала до столовой, и только еда придала бодрости.