- Бори-ис! Дядя Родион тебя кличет.
Борис скривился, будто клюкву языком раздавил, и кивнул мне:
- Ладно, валяй!
Я ушел.
И с тех пор этого дядьку не видел. Он куда-то уехал. Потом вернулся и снова то приезжал, то уезжал. А когда появлялся, то почти всегда в домике у Черданихи начиналась гулянка, которая продолжалась три дня без передышки. На всю улицу пели песни.
И вот я снова увидел Родиона. Он нисколько не изменился: то же небритое лицо. Складки серой кожи на щеках, как гармошка. И глаза маленькие, вдавленные под брови, как твердые пуговки. Даже одет так же - на голове помятая кепка, пиджак старенький и штаны неопределенного цвета засунуты в сапоги.
- Подавай! - заорал он кому-то в машину.
И, пятясь задом, выволок на тротуар туго набитый мешок, потом большой черный чемодан, потом еще такой же огромный, но коричневый.
А потом из машины, так же пятясь задом, стал выбираться высокий мальчишка. Я как посмотрел на его спину, так и присвистнул: ведь это Борис! Наш Генерал, Главнокомандующий Боевым Советом Главных Овраженских Командиров!
Машина ушла, а мы с Генералом стояли, как говорится, нос к носу. Я улыбнулся и сказал:
- «Сила - Победа!»
Но он не обратил внимания на наш командирский пароль. Тогда я улыбнулся еще шире - рот у меня растянулся, наверное, до самых ушей.
- Генерал разъезжает на лимузинах!
Борис не поддержал и шутки:
- Ну, чего тебе, чего? Шел, так иди. - И, схватив мешок, потащил его в переулок. А дядька Родион стрельнул в меня своими пуговками, взял чемоданы и побежал. Я даже удивился, что он с таким грузом так быстро бегает.
Конечно, это было не мое дело, где и с кем Борис разъезжает в лимузинах-такси и что за мешки таскает на своем загорбке. Но все-таки стало обидно, что он оборвал меня.
В нашем пятом Борис появился как второгодник. С учебой у него и нынче не ладилось. Учителя сердились, а он отмалчивался. И снова получал двойки. Потом вообще махнул рукой, начал пропускать уроки. Был шум. Бориса вызывали к директору, говорят, его отлупила мать и в школу он стал ходить, но две «пары» за год схватил - по русскому и по ботанике. Поэтому и сейчас, когда нас уже давно распустили на каникулы, он еще ходил в школу - учителя занимались с отстающими.
Старые Борисовы дружки уже воображали себя и (рослыми и крутили во дворе у Славки Криворотого визгливые пластинки, а Борис от их компании откололся и все свободное время проводил с нами.
Разговаривал он отрывисто, при случае мог и стукнуть, но зря никого не обижал; вот я и не мог понять, почему он вдруг так. оборвал меня, а сам вроде побыстрее убежал.
А тут еще сбоку послышался девчоночий голос:
- Что это с ним?
На тротуаре стояла Люська Кольцова. Вытягивала шею и глядела на меня своими огромными глазищами. Значит, видела, как Борис не захотел со мной разговаривать.
- Почему он где-то ходит, а на занятиях в школе отсутствует? - продолжала она допытываться у меня, будто я колдун, который все знает. - Я только что из школы, там все отстающие собрались. И Людмила Сергеевна про Черданцева спрашивала.
- А ты что в школе делала? - спросил я подозрительно. Мне было совсем безразлично, что она там делала, но я не забыл, как она назвала меня троглодитом, и подумал: «Может, поймаю на чем-нибудь и тоже высмею».
Она ответила:
- Ходила записываться. Я теперь буду учиться в вашей школе. И в вашем классе. Мне девочки посоветовали познакомиться с Людмилой Сергеевной. Вот я и познакомилась.
Фу- ты, ну-ты! Будто взрослая -она «познакомилась»! Еще с того дня, когда Люська приехала, я заметил, что она рассуждает, словно ей не двенадцать лет, а двадцать пять. Но сказать мне было нечего. Я только фыркнул. А она опять:
- Скажи, почему Черданцев всегда такой хмурый?
- А вот ты и развесели его, - сказал я.
- Неостроумно! - пожала она плечами.
- А ты хочешь, чтоб троглодит остроумным был? - нашелся я и обрадовался: здорово поддел!
Она рассмеялась:
- Обиделся, чудак-варяг? - И тут как хлопнет меня рукой по плечу. - «Сила - Победа!» - И пошла.
Я так и остался на месте с разинутым ртом.
«САМА ТЫ - ВРАГ!»
Я все думаю про Люську. И когда пришел домой, думал. И вот теперь, когда записываю.
На крыльце - дед с книжкой. За последнее время он стал очень въедливым. Ушел с весны на пенсию и сначала радовался: отдыхаю! А прошло две недели - заскучал. Начал читать книгу о вкусной и здоровой пище и надоедать маме разными советами, как варить кушанья по-грузински да по-узбекски. Она взмолилась: