- Видал? - хлопнул я ладошкой по голове стоящего рядом Рудимчика и засмеялся.
Он подскочил от неожиданности.
- Ты чего?
Я не стал объяснять. Да мы уже и пошли к Цыпкину… Нет, сначала мы сходили в магазин и купили подарок. Для всех нас места около прилавка не нашлось. Поэтому мальчишки остановились у окон, а на прилавок навалились девочки с вожатой. И впереди всех Вика: она с таким воодушевлением выбирала подарок, как будто всю жизнь мечтала сходить к Цыпкину на день рождения.
А купили не бумагу, и не альбом, и не красный фонарь, а черную авторучку.
- Пусть пишет летопись! - сказала Жигалова.
- И слова для гимна, - добавил Сашуня.
К этому времени вернулись овраженский Гошка и Рудимчик, которые бегали предупреждать Тиму и Серегу, что мы не пойдем в кино. Тима и Серега сказали, что придут в БУПШ попозже.
Нас набралось столько, что Римма забеспокоилась: как же мы влезем к Цыпкину? В магазине и то было тесно. Но - удивительное дело! У Назара в доме мы поместились все. Как затолкались туда, я даже не представляю. Первая вошла вожатая. За ней, конечно, Вика, потом Люся. За ней проскользнул я, оттеснив плечом Сашуню и Машу-Реву. В кухне нас встретила Назарова мама - вся в кудряшках. Она улыбалась и говорила: «Проходите». А в комнате встречал Назаров папа - высокий и в очках, только не таких, как у Тимы, а без ободков. Он тоже улыбался, но говорил уже не «проходите», а «садитесь». Сам Назар не встречал: он срочно переодевался в другой комнате, потому что мы застали его врасплох, не в «парадном костюме», как объяснил папа.
Назар вышел к Нам, слегка подпрыгивая, чистый, в новеньких брюках и курточке. И сразу брякнул: «Ого, сколько вас!» - словно не обрадовался, а испугался. И взгляд у него был растерянный, потому что ребята все лезли и лезли, как в трамвай.
Наконец в дверях появилась Назарова мама - за ней уже никого не было. В руках она держала огромный букет гладиолусов. Она поставила их на стол в вазочку, и в комнате сразу стало еще красивее. Это очень хорошо, что кто-то сообразил прихватить с собой цветы.
- Как дела с ногой? - важно спросил овраженский Гошка у Назара. Он оказался близко от именинника и поэтому решил первый затеять разговор.
Назар подрыгал ногой.
- Ничего. Могу хоть сейчас па улицу.
- Не торопись, - возразила ему мама. И, вынув из буфета тарелку с поджаристым печеньем, поставила ее тоже на стол. - Берите.
Все захрустели печенюшками.
А Вика встала и передала Назару авторучку. Мы захлопали, а Сашуня сказал:
- Может, теперь хоть песню напишешь. Назар засмеялся:
- А я уже написал. Хотите послушать? - И он прочитал стихи, которые сочинил для бупшинского гимна.
Я не запомнил их наизусть, а говорится в них о нашей улице - какая она красивая и зеленая, а будет еще лучше, потому что мы на ней хозяева. Я запомнил только две строчки из припева.
Мы хорошие хозяева
На улице своей!
Назаров папа сказал:
- Получается, вроде сами себя расхваливаете: мы хорошие.
Назар ответил:
- Нет, папа. Это не в том смысле - хорошие или плохие, а понимаешь - заботливые. Вот как говорят: он хороший хозяин.
- Все равно, сын. Оттенок оценочный.
Назар схватил свою новую ручку, которую мы ему только что подарили:
- А как исправить?
- Не трогай сейчас, - раздался вдруг старческий голос, и мы увидели, что в дверях стоит бабушка Назара, низенькая и тоже в очках. - Подумай лучше на досуге, не торопись.
- Ладно, - согласился Назар.
А я подумал: «Хорошо ему так сочинять, когда все взрослые в доме помогают».
- Давайте споем, - предложил Сашуня и сел за пианино.
Назар начал напевать, потом к нему присоединились девочки и даже некоторые ребята. И впервые в жизни громко зазвучал в Назаровом доме бупшинский гимн.
Потом Назар вывалил на стол снимки, приготовленные для фотолетописи, и мы их смотрели. Он интересно сообразил. Нашел в альбомах у людей, к которым ходил, старые фотографии. На них снята Овраженская улица, какой она была лет десять назад, а то и тридцать. Пустырь и больше ничего, даже не верится. Назар переснял эти фотографии. А рядом поместил новые - какая улица сегодня. Смотри и сравнивай!
Все стали хвалить Назара.
- Нам пора, ребята. Спасибо за гостеприимство, - сказала Римма, вставая.
- Сидите еще, - заговорили все Цыпкины.
Но мы стали прощаться и выталкиваться по очереди из комнаты.
Назар, прихрамывая, вышел за всеми, чтобы проводить.
Я остался один. Мне еще хотелось поговорить с Назаром, рассказать о Борисе. Но Назар вспомнил, что у него голодные рыбки в аквариуме, и мы стали их кормить.
И вдруг из кухни послышался голос Назаровой мамы:
- Назик, встречай.
- Кто это еще? - удивился он и запрыгал к двери.