Не похоже, что мы сестры, подумала Миранда, поймав свое отражение в зеркале. Она была низенькой, со светлыми кудряшками, и формы у нее были, скажем так, пышные. Ольга была высокой, как отец, и чернобровой, как покойная мать-итальянка. На Ольге были темно-серый костюм и туфли с острыми носами. На Миранде — юбка в мелкую складку и блузка в цветочек.
Когда она села, Ольга спросила:
— Ты работаешь в канун Рождества?
— Всего час.
— Я тоже.
— Слышала, лаборант из Кремля умер от вируса?
— О господи, это испортит нам Рождество.
— По радио передавали. Вроде бы бедный парень пожалел лабораторного хомяка и взял его домой. Вероятно, тот его укусил. Для папы это кошмар.
— Ему следовало заняться менее рискованной наукой — вроде разработки атомного оружия.
Миранда улыбнулась. В Стипфолле, доме отца, должна была собраться на Рождество вся семья. Миранда намеревалась привести своего жениха Неда Хэнли.
— Надеюсь, это не испортит нам праздник, — сказала она. — Я так долго его ждала. Знаешь, что Кит приедет?
— Глубоко благодарна нашему младшему братцу, для нас это большая честь.
— Он не собирался, но я его уговорила.
— То-то папа порадуется, — не без сарказма заметила Ольга.
— Представь себе, да, — с укором возразила Миранда. — Ты же знаешь, он уволил Кита скрепя сердце и теперь хочет простить и забыть.
— Папино великодушие не имеет границ. Кит перестал играть в казино?
— Вроде бы. Он обещал папе, что прекратит. Да ладно, хватит о Ките. В Рождество ты узнаешь Неда много лучше. Я хочу, чтобы ты отнеслась к нему как к члену семьи.
— Когда поженитесь? Старовата ты для долгой помолвки. И вы оба уже были в браке — тебе на приданое копить не надо.
— Ты же знаешь, какой Нед, — стала защищаться Миранда. — Весь погружен в себя.
Нед работал редактором уважаемого культурно-политического журнала «Глазго бук ревю», но был человек непрактичный.
— Не понимаю, как ты это терпишь. Не выношу нерешительности.
— Поверь, после Джаспера это благодатное облегчение.
Первый муж Миранды был задирой и тираном, а Нед был его полной противоположностью.
— И Нед очень хорошо ладит с Томом, — добавила она.
Том был одиннадцатилетним сыном Миранды.
— К вопросу о приемных детях: как у тебя складывается с Софи?
Дочери Неда от первого брака было четырнадцать.
— Она тоже приедет в Стипфолл. Мы заедем за ней позже. — Миранда отпила кофе. — С Софи может быть трудно, но она не виновата. Я не нравлюсь ее матери.
— Теперь, когда Нед живет в твоей квартире, он оплачивает аренду?
— Он не может себе этого позволить. В журнале платят сущие гроши.
— Не следовало тебе пускать его в дом, пока не назначен день свадьбы.
Та же мысль приходила в голову и Миранде, но она не собиралась сознаваться в этом и сказала:
— Нед думает, что Софи нужно больше времени, чтобы свыкнуться с этой мыслью.
— А она, как ты уже признала, перенимает взгляды матери. Значит, Нед не женится на тебе, пока его бывшая не разрешит?
— Ольга, пожалуйста, не строй здесь из себя адвоката. Я твоя сестра, а не свидетель противной стороны.
— Извини за прямоту.
— Хорошо, что говорила прямо. Я не хочу, чтобы все это ты выложила Неду. Я его люблю и собираюсь выйти за него замуж, поэтому прошу, будь с ним поласковей.
Ольга тронула Миранду за руку:
— Поняла, буду паинькой.
«Оксенфорд медикал» оказалась в осаде. Журналисты, фотографы и телевизионщики толпились у ворот и набрасывались на приходящих на работу сотрудников. И словно этого было мало, группа защитников прав животных устроила у ворот пикет.
Тони была в кабинете Стэнли. Они стояли у окна, почти соприкасаясь плечами, и с тревогой наблюдали, как толпа становится все более шумной и агрессивной.
— Я так из-за этого переживаю, — несчастным голосом сказала Тони. — Знаю, вы велели перестать себя жалеть, но кролика пронесли через мой охранный кордон. А потом этот ублюдок, мой бывший сожитель, разболтал о случившемся Карлу Осборну.
— Я так понимаю, вы не очень с ним ладите.
Она никогда не обсуждала этот вопрос со Стэнли.
— Видит бог, не знаю, почему Фрэнк меня ненавидит. Я его не бросала, это он ушел. И ушел тогда, когда я очень нуждалась в поддержке. А теперь еще и это.
— Вы для него живой укор. Когда он вас видит, то вспоминает, каким слабым и трусливым оказался, когда вы в нем нуждались. — Вы проницательны.
Стэнли пожал плечами:
— Мы никогда не прощаем тех, кому причинили зло.