Тони обратилась ко второму мужчине — заведующему отдела кадров:
— Сколько еще человек осталось в вашем списке, Джеймс?
Джеймс Эллиот поднял глаза от компьютерного экрана:
— Мы переговорили со всеми сотрудниками, имеющими доступ в УББ4, кроме одного.
— Кого именно?
— Майкла Росса, лаборанта. Он работает здесь восемь лет.
Макалпин пробежал пальцем по распечатке:
— Последний раз он входил в лабораторию в позапрошлое воскресенье, проводил текущую проверку животных.
— Что он делал после этого?
— Ушел в отпуск. Должен был выйти на работу сегодня. — Эллиот посмотрел на часы. — Вернее, вчера. Но не появился и не позвонил.
Тони подняла брови:
— И мы не можем его найти?
— Он не отвечает ни по домашнему телефону, ни по мобильному.
— Вам это не кажется странным? — спросила Тони Макалпина.
Руководитель лаборатории встревожился:
— Он человек в высшей степени обязательный.
— Кто был с Майклом, когда он входил в лабораторию? — спросила Тони.
Из соображений безопасности в УББ4 входили по двое.
Макалпин сверился со списком.
— Моника Ансари, биохимик.
Тони подняла трубку:
— Какой у нее номер?
Судя по голосу, Моника Ансари крепко спала.
— Знаете, Говард Макалпин уже звонил мне.
— Извините за беспокойство. Я звоню по поводу Майкла Росса. Мы не можем его найти. Насколько я знаю, две недели назад, в воскресенье, вы были с ним в УББ4.
— Да. Подождите минуточку, включу свет. — Повисла пауза. — Боже, уже так поздно?
Тони не отступала:
— На следующий день Майкл уходил в отпуск.
— Он говорил мне, что поедет к матери в Девон.
— Это может нам помочь, — заметила Тони. — Подождите секундочку. — Она обратилась к Джеймсу: — У нас в файле есть координаты его матери?
Эллиот щелкнул мышкой:
— Есть, как ближайшей родственницы.
Тони снова заговорила с Моникой:
— В тот день Майкл был таким же, как всегда?
— Абсолютно.
— Вы вошли в УББ4 вместе?
— Да. Потом разошлись по разным раздевалкам, он переоделся быстрее, чем я. Когда я вошла в лабораторию, он был уже там.
— Вы работали рядом с ним?
— Нет, я была в соседней лаборатории, занималась тканевыми культурами. А он проверял животных.
— Вы ушли вместе?
— Он вышел на несколько минут раньше меня.
— Значит, он мог открыть сейф, пока вас не было рядом?
— Спокойно.
Эллиот говорил с кем-то по телефону, просил позвать Майкла Росса или его мать.
Тони закончила разговор:
— Еще раз спасибо, Моника.
Она положила трубку и сказала, глядя на Эллиота:
— У Майкла Росса было полно времени, чтобы открыть сейф. Вы дозвонились до его матери?
— Это дом престарелых, — сообщил Эллиот с испуганным видом. — А миссис Росс умерла прошлой зимой.
В три часа ночи из ворот Кремля выехали два фургона. На обоих был международный знак биологической опасности — четыре разорванных черных круга на желтом фоне.
Тони Галло вела первый фургон, с ней были трое мужчин, специалистов по обеззараживанию. За рулем второго фургона, представлявшего собой мобильный медицинский изолятор, сидел санитар, второй санитар находился сзади, а на пассажирском месте ехала врач — Рут Соломонс.
Тони не была уверена, что поступила правильно, подняв тревогу всего лишь на основании подозрений. Майкл Росс, чего доброго, спокойно спит, отключив телефон, и она поморщилась при мысли, как будет утром докладывать об этом начальнику, Стэнли Оксенфорду.
Но будет много хуже, если она окажется права и вирус Мадоба-2 каким-то образом попал за стены лаборатории. Он был очень заразным и быстро распространялся воздушно-капельным путем. Более того, он был смертелен.
Машин на дороге не было, и до дома Майкла Росса они доехали всего за двадцать минут. Тони остановила фургон рядом с «фольксвагеном-гольф», вероятно принадлежащим Майклу. В доме было темно. Тони громко и протяжно просигналила клаксоном. Никакой реакции, свет не включили. Тишина.
— Джентльмены, наденьте, пожалуйста, скафандры, — скомандовала она.
Все влезли в оранжевые скафандры из толстого пластика, что было делом нелегким, поскольку они почти не гнулись. Застегивались они на герметичную застежку-молнию.
Скафандры были абсолютно непроницаемыми. Человек в таком костюме дышал через фильтр, который не пропускал частиц, содержащих микробы и вирусы. Шлемофон позволял людям говорить друг с другом и коммутатором Кремля.