Султан Сауран
Моя ханум, коль скоро я вернулся,
Открою то, что глубоко таил.
Признаюсь, как я в жизни обманулся,
Когда любовь свою пресечь решил.
Я в заблужденье пребывал великом.
Минует все — я думал — стороной,
Как только станешь ты чужой женой,
Главу покроешь белым жаулыком,
Но ревность жгла меня еще сильней,
Чем жгла любовь прошедших наших дней.
Я в степь скакал один, кричал я криком.
Потом, когда прошло немало дней,
Я убедился: пламя не погасло,
И новый облик зрелости твоей
Меня томил и мучил все сильней,
В огонь мой адский подливая масло.
Я горевал сильнее, чем вначале.
И чтоб забыться, преступил закон.
Себе избрал я шесть прекрасных жен,
Но заглушить не мог своей печали.
Ведь сказано недаром: «Сто ворон
Заменят лебедь белую едва ли».
И хоть мои мученья все сильней
И, словно дикий зверь, мечусь я в клетке,
Все ж мне вовек не быть среди людей,
Кому по вкусу ханские объедки.
Батима-ханум
Не трать, султан мой, столько гневных слов.
И хану тяжело на перепутье.
И без того достаточно врагов.
Будь рядом и пойми — он прав по сути.
Султан Сауран
Выходит, у меня у одного
Нет ни беды, ни горя, ни печали,
Меня оклеветали, обобрали,
Нет ничего и рядом никого.
И не любви уже, а гнева пламя
Внутри меня бушует и вокруг.
Мне даже ты, ханум, не свяжешь рук.
Властитель бывший мой, мой бывший друг
Пусть знает: смерть стоит теперь меж нами,
Как ты стояла раньше…
(Уходит.)
Батима-ханум
Быть беде!
Великий наш аллах, когда и где,
Над кем из них меч занесешь, не знаю,
Но умоляю: чудо соверши —
Не кровью спор их грозный разреши.
Лишь твоему суду я доверяю
Две дорогие для меня души.
КЛЯТВА
На высоком холме собрался народ. Впереди хан Абулхаир, Батима-ханум, Тевкелев, Букенбай, Сейткул. Отдельной группой стоят султаны Сауран, Барак и другие.
Хан Абулхаир
Друзья единокровные, не вы ли
В степях своих едва ли не вчера
Свободно кочевали, вольно жили?
Но безмятежная прошла пора.
Сегодня мы окружены врагами,
В степях привольных стало трудно жить.
И Бедствия великого нам с вами
И даже нашим детям не забыть.
Чтобы несчастью вновь не повториться,
Чтоб нашим землям был неведом страх,
Нам нужен кров, где б в снегопад укрыться,
Нам нужен друг, с которым вместе биться
И, преуспев в раздумьях и трудах,
В тяжелую для нас, казахов, пору
В рессейском троне я нашел опору.
Голоса:
— Благослови дела твои, аллах!
— Мы не должны гяурам покориться!
— Нам от врагов одним не защититься!
Хан Абулхаир
Единоверцы, прежде чем решить,
Должны ль с Рессеем мы объединиться,
Посол ее величества царицы
Мамет-мирза желает говорить.
Тевкелев
Казахи, бог спаси вас ото зла.
Царица русская, чья власть и слава
Российские пределы перешла,
Чтобы избавить вас от войн кровавых,
Желанью хана вашего вняла
И ваш народ достойный приняла
Под покровительство своей державы.
Давно уже татары и башкиры
Под русской властью обрели покой.
И вам, казахам, под ее рукой
Жить вечно в благоденствии и мире.
Вы станете сильнее во сто крат
Под верною защитою России,
Которую и недруги былые
Уже давно благоговейно чтят.
Султан Барак
О вашей силе мы все время слышим,
Но если правда столь могучи вы,
Что ж не востребовали мзду с Хивы
За подлое убийство Бекабиша?
Тевкелев
Султан Барак, что было, то прошло,
И как цари ни строги, но порою
Прощают за содеянное зло,
Рожденное неведеньем и тьмою.
Султан Сауран
Как говорит, гляди, какой герой!
Невелика заслуга петушиться,
Когда стоишь за каменной стеной.
На прыть твою взглянуть бы, коль случится
В степи одним сразиться нам с тобой.
Хан Абулхаир
Друзья единокровные, у тех,
Кто хочет на ладье доплыть до суши,
Одна судьба, хоть и различны души,
Наш край — корабль, одна судьба у всех.
И голос разума должны мы слушать,
Чтоб наш корабль остался невредим.
Согласны ль вы с решением моим?