Неожиданно по ногам прокатилась волна холода и Маша отчетливо ощутила, как что-то пронеслось под ней подо льдом, словно бы всколыхнув его. Что-то огромное, сильное, и потому опасное — оно удалялось, Маша знала это, но хоть убей — не знала, КАК ОНА ЭТО ЧУВСТВОВАЛА!
Громкий хлопок врезался в барабанные перепонки, словно пытаясь их разорвать. Яркая вспышка мелькнула справа, в паре сантиметров от ледяной корки, принеся с собой оглушительный звук, подобный выстрелу из пистолета. От неожиданности Маша пошатнулась назад, и не удержав равновесия, повалилась в снег, оглушенная и не понимающая, что происходит…
— Эй, ты в порядке? — крикнул кто-то сверху. Маша попыталась поднять глаза, но не увидела ничего, кроме припорошившего ее лицо снега. Нелепо двигая руками, она попыталась опереться обо что-нибудь, но лишь набрала полные рукава снега, так и не сумев подняться. Кто-то с сопением и пыхтением спускался вниз с обледеневшей горки, объясняя окружающим его снежным просторам прелести любовной связи между этими подвергшимися насилию ступеньками, и руководством санатория…
— Давай руку! — с извиняющейся нотой в голосе произнес он совсем рядом, и Маша вытянула руку вперед, к размытому силуэту, который она видела перед собой, — Извини, я не хотел тебя так напугать, — сообщил голос, отряхивая ее куртку от снега. Теперь, протерев глаза, Маша могла рассмотреть стоявшего перед ней парня. Высокий, но не худощавый, хорошо сложенный, немного курносый, с озорным блеском в зеленых глазах, смотревших на нее с беспокойством. Одет по погоде, но со вкусом — шерстяная шапочка и теплая кожаная куртка создавали впечатление того, что их обладатель не отстает от моды, и живет безбедно.
— Что это было? — встряхнув головой, словно отгоняя последнее эхо взрыва в ушах, спросила Маша.
— Корсар… — извиняющимся тоном произнес он.
— Какой еще корсар?! — не поняла Маша.
— Ну, бомбочка, в просторечии, — и в подтверждение своих слов он вынул из кармана коробку этих, столь любимых ребятней, новогодних петард, — Извини, я не хотел тебя напугать… То есть, хотел, но не так сильно!
— Оригинальный способ знакомиться, моп твою ять! — буркнула Маша, — Запустить в девушку петардой, а потом явиться, словно спаситель с небес! Придурок!
— Ну, зачем же так категорично? — озорно спросил он, — Я всего лишь пошутил. Пусть, не совсем удачно, но не убивать же меня за это?
— А стоило бы, — огрызнулась Маша, но гнев ее уже иссяк, вот только в правом ухе по прежнему звенело.
— Максим-пиротехник. — с улыбкой представился он.
— Маша-невинная-жертва-пиротехника. — констатировала она.
— Будем знакомы, — улыбка Максима расплылась до ушей, — Только уж больно имя у тебя длинное. Можно я тебе какое-нибудь сокращение придумаю? МаНеЖеПи подойдет?
— Тогда ты будешь МамПик, — тут же нашлась она, и они от души рассмеялись, каждый в этот момент думая о том, как же им повезло в этом глухом месте встретить своего сверстника, да еще такого… прикольного (другого слова ни Маша, ни Максим подобрать не смогли — молодежный сленг крепко липнет к зубам, быстро становясь общеупотребляемым).
Они шли по твердому льду Обского моря, болтая, словно давние знакомые. Маша и сама не знала, как этот парень сумел так заговорить ее, да еще и повести черт знает куда, в далекие дали от такой тихой и уютной цивилизации. Ее, закоренелую приверженницу телевиденья, радио и интернет-кафешек вел по Белому Безмолвию в сторону Новосибирска какой-то Максим, с которым она познакомилась десяток минут назад, да еще и при таких обстоятельствах.
— У тебя есть кто-нибудь? — спросил Максим, неожиданно сменив тему разговора.
— Н-нет… — выдавила она из себя, ошарашенная такой откровенностью с первых минут знакомства.
— Вот и замечательно, — без особого, впрочем, энтузиазма, сказал он, — Значит никто нам с тобой не помешает закрутить короткий, но бурный курортный роман.
— Точно, — улыбнувшись продолжила тему Маша, — Никто не примчится из города, чтобы выдраить тебе физиономию, навек отучив переманивать чужих девушек.
— А хоть бы и примчался — что с того? Приехал бы, получил, и уехал бы обратно!
— Ты настолько крут? — с саркастической улыбкой произнесла она.
— Круче некуда! Круче — только обрывы! — с лица Максима не сходило самодовольное выражение — он не шутил, не набивал себе цену — казалось, он и в самом деле считал себя «Круче некуда».
— А куда мы идем?
— Понятия не имею. Просто давно хотел перейти Обское море!
— Да ты что, с ума сошел! — Маша даже подпрыгнула на месте, — Оно же огроменное! Нам его ни в жизнь не одолеть!
— Да что ты волнуешься? Доберемся таким макаром до левых Чемов — думаю, что к вечеру уже там будем, поймаем такси, и айда ко мне. У нас там, неподалеку от ВАСХНИЛА коттедж есть — отец купил как раз, вот, для таких случаев, если захочется отдохнуть вдали от города…
— Нет, ты и в правду сумасшедший! А родители?! Не знаю, как твои, а моя мама точно все морги обзвонит! Да и не поеду я к тебе ночевать!
— Ну, маму твою мы предупредим, это раз — сотовый у меня с собой, а два — неужели ты предпочтешь романтическому вечеру в моей компании поединок с санаторскими клопами на неудобной кровати?!
Маша не нашлась с ответом. Все происходящее казалось ей каким-то странным сном. Вот она скучает в глухоманистом санатории, а вот уже идет по ледяной глади с сыном какого-то «нового русского», который приглашает ее к себе в коттедж на «романтический вечер»! Нет, это однозначно не могло быть реальностью! Этого не может быть потому, что этого не может быть никогда!
Хлопок разорвал тишину заснеженной равнины — на этот раз он уже не показался Маше адским грохотом — эху взрыва неоткуда было отразиться, так как берег был уже далеко, но она все равно вздрогнула.
— Не делай так больше, — попросила она.
— Заткни уши.
— Что? Зачем?…
Еще один Корсар жахнул прямо у нее под ногами — и когда только он успел кинуть эту штуковину? Маша отпрянула в сторону и с укором посмотрела на Максима — он улыбался, и, казалось, был безумно доволен своей шуткой.
— Не делай так больше! — повторила она, но на этот раз гораздо громче.
— Почему? — хохотнул в ответ Максим, — Тебе не нравятся салюты?
Порыв ветра промчался по поверхности моря, принеся с собой облако снежной пыли.
— Нравятся, но когда они на набережной, а я — на балконе своего дома, а не когда что-то взрывается у меня под ногами!
Ветер чуть усилился, но Маша не заметила этого, не говоря, уж, о Максиме, донельзя поглощенном возможностью раззадорить свою новую подружку. Не замечали они и стремительно набиравшей силу пурги.
— А зря, — произнес Максим, чиркая головкой корсара о борт коробка, — Салюты — это здорово!
Хлопок взрыва почти потонул в шуме все набирающего силу ветра.
— Идиот! — крикнула Маша и молниеносным движением вырвала упаковку петард из рук Максима, — Не знаю, как ты, а я поворачиваю обратно!
Он потянулся, было, чтобы вернуть корсары обратно, но промахнулся, на секунду потеряв Машу из виду в снежной пурге. Нет, это была уже не пурга — настоящий буран, возникший, вдруг, словно из ниоткуда! Ветер крепчал с каждой минутой, обдавая лица ребят морозным воздухом, в котором метались ополоумевшие снежинки.
— Ты где? — крикнул Максим в сгущающийся белый мрак.