-- Для чистоты эксперимента... Ну чтоб не подглядывали и руками трогать не вздумали - Ивашко, свяжи красавицам ручки.
-- Да не, да не надо, да мы и так...
А я подгоняю, бабульку послал по столу воронку искать, а зачем - после скажу. Остальным головы морочу, рассказываю какие могут быть всякие варианты в этой игре, всякие придуманные правила-ограничения. Только Ивашка закончил упаковку игруний - бабулька заменитель воронки принесла. Знакомец мой - светец. Но не глиняный, как у Юльки в доме был, а кованный. Ручка трубкой, с стороны супонесущей части - горло широкое. Ну и на. Опрокинул бабульку на стол, благо она к старости усохла, дрючком на горло. Бьётся, однако. Вырывается. Тут Марьяша подскочила - руки держать. Николай с Ивашкой лавку подхватили - баб увязанных к стене подпёрли. Чтоб не расползались пока. А я бабульке ручку светеца - в горло. И из полной кружки тонкой струйкой прямо в желудок. Вы "кишку" глотали? При гастроскопии, например? Она же - эзофагогастродуоденоскопия. Острые, запоминающиеся впечатления. А если "кишка" хоть и короткая, но кованная?
Пол-кружки влил, пока отдышаться пыталась - перевернул, по Ивашкиной методе локотки связал, со стола сшиб, в уголок отволок. Следующая. Этих и на стол не затаскивали. Вытащили из-под лавки, голову запрокинули, светец, бражки в горло, в угол. Бабы орут, рвутся, одна брюхатая резвая оказалась. Развязалась - попыталась уползти-убежать. Николай ей ногу подставил. Она с маху брюхом об край стола. Мы ей бражку заливаем, а она рожать собралась. Залили, вязки завязали, в угол. Ещё одна ухитрилась Ивашку за ногу укусить. Тот с маху и ответил - зубы передние бабе выкрошил. Все равно - залили, в угол. Николая в коленку лягнули - он ноет, хромает. Он ноет, но держит. Залили, в угол. А Марьяша веселится. Вот она женская солидарность. Ну еще бы, тут какие-то лярвы её мужиков обхаживали, а теперь мы их всех - в угол.
Едва всех обслужили - бабульку уже проняло. От света отворачивается, сама жаром горит, лицо опухло. Бред пошёл в голос. Пришлось еще всем и затычки поставить. На бражко-приемные отверстия. Чтобы не шумели. Пол-жбанчика этого ведёрного еще осталось. А ведро на Святой Руси не десять, как в моей России, а двенадцать литров. Ну и не пропадать же добру. Собрали из снеди приготовленной - мало ли куда они еще эту белладонну напихали, отнесли сидельцам в погреб во дворе. Дескать, пока мы там с вашими жёнами веселимся - и вам не скучать. Приняли. Сперва там один начал слова матерные говорить. Но дед оборвал и поблагодарил.
Ночь глухая, но... какой тут сон. Вытащили лист железный, начали на нем гренки делать. Сухари в дорогу. Из шашки моей - шампур. Мясо бы вымочить сперва... Ага. А в приправе не та ли травка? Телеги так и так придётся бросать. Что из барахла можно оставить, во вьюки не грузить? Из чего эти вьюки делать? Что надо с собой взять у местных?
Ещё светать не начало - заявляется эта парочка, Могутка с сестрой. Вошли в ворота и встали столбиками. Будто привидение увидели. А у Могута ни коней в поводу, ни мешков под вьюки. Только сума на плече. Тоже в курсе. Пришли нас - упокойничков обдирать.
-- Что встали, люди добрые? Проходите, мясцом горячим угощу. А ты, Могут, за спиной-то топор не ищи - тут он тебе ненадобен. Проще скажу - опасен для жизни. Твоей.
Подошли, присели на брёвнышко у костра. Баба первая начала:
-- А где... остальные-то где? Наши-то?
-- А вот. Напились ваши вашей же бражки. Теперь лежат-отдыхают. Бабы в доме, мужики в погребе. Что ж ты не сказала, красавица, какой нас бражкой поить собрались соседи твои, сородичи? Как бы я тебя не отпустил вот его собирать - и ты там бы лежала.
Баба только концы платка в рот сунула и руками зажала. Могут, было, снова руку за спину к топору - я ему шампур в форме шашки к лицу.
-- Попробуй горяченького. Хороший поросёнок был.
Сидят, молчат. Шашлыком моим брезгают. Баба снова первая ожила:
-- Всех? И баб, и мужиков?
-- Всех. Мы уйдём - посмотришь.
-- Ты... ты всю весь нашу, весь род мой... мужа моего единственного...
-- Не весь, не гневи бога. Ты жива. Он вот - тоже. Ещё пара мужиков, нами битых, по избам лежат. Пожалуй, и еще бабы есть, кроме тебя. Надо бы выжечь. Чтоб и следа от вашего рода не сталось. Но мне проводник нужен. Вот он. Если он дёрнется - я сюда вернусь. И тогда... Сами же сказали - зверь лютый. Иди, Могутка, собирайся.
Так же молча встали и пошли. Она только у ворот запнулась, чуть не упала, он её под руку подхватил. Ушли. Как бы этот охотник нам здесь "дуэль по- американски" не устроил. Без всех правил кроме одного: "убей". Своих кликнул. Марьяшу что-то в сон тянет, а мужики-то ничего еще - бодренькие. Послал их по дворам пройтись. Коней взять, может еще чего, что стоит во вьюк положить. Вроде есть такая штука - вьючное седло. А какое оно? Хоть бы посмотреть на эту невидаль.
Собирались мы долго и тяжело. Николай из обхода изб вернулся весь аж кипящий: нашёл иконку нагрудную своего сотоварища давнего. Тоже купчик смоленский был. И сгинул где-то в торговом походе. А иконка его здесь всплыла. Кому "гость в дом - бог в дом". И защитить - даже ценой двоих своих дочерей, "мужчину еще не познавших". Как Лот. Потому и вывели его живым из города Содома. Перед дождем. Соляным и огненным.
А кому прохожий - кошелёк на ножках. Ножки оторвать, кошелёк выпотрошить. Или поднести жбанчик с ядом. Выживают предки. Как умеют. Кто не выжил - тот не предок.
Николай по горячему в избу побежал - баб мёртвых обдирать. Да много ли со смердячек возьмёшь? Пять колец серебряных, две пары серёжек, крестики. Панёва одна хорошая оказалась - ткань явно привозная. Из распашных панёв. Местные называют: "растополка". У неё одно полотнище располагается спереди и два сзади, так что открытыми оказываются оба бока. Ну и это в мешок. Потом Ивашко с двумя конями и оцарапанной мордой явился. В крайней избе старуха кинулась - чуть глаза не выцарапала. Хорошо, что я ему запретил рубить - "нечего гурду вне боя марать". Так он старушку кулаком приложил. Похоже, с эффективностью близкой к сабельному удару. Потом полезли в погреб, посмотреть как и там "вымороженная бражка" поработала. Поработала. Но не так эффективно, как наверху, где я её силком заливал. Трое живых оказалось. Один даже кидаться вздумал. Тот самый, которому я ухо дрючком порвал. Ивашко сперва за саблю схватился. Пришлось снова убеждать, что "без пролития крови" - лучше. А жбанчик-то - пустой. Кончилась бражка - чем же дело завершать?
Принёс жердину еловую небольшую. Пока Ивашка придерживал - жердь на горло и подпрыгнуть. Так промысловики пушного зверя, попавшегося в капкан, добивают. Оглушат по голове, палку - на горло и топнуть. Чтобы шкурку не портить. Нормально - горло ломается. И так три раза. Вру -- четыре. Один раз не получилось -- легковат я. Пришлось повторить.
Тут даже и Ивашку пробрало: "Ну ты и зверь, господине. Лютый". Эх, Ивашка, не учил ты векторную алгебру. "Функционал" - это не только числовая функция, заданная на векторном пространстве. Это еще персона, которая берет элемент линейного пространства в форме вектора из шести живых местных мужиков, а возвращает скаляр типа "живых - ноль". Такая вот математика... Снова - мертвяков обобрать, ценное - присовокупить.
Во дворах - никого. Все попрятались. Наконец и эта парочка заявилась. Ещё пару коней привели. Начали вьючить, баба спрашивает, на погреб глядючи:
-- Как там мой? Может живой еще?
-- А твой - какой?
-- Ну, ты ему вчера ухо разбил. Дозволь глянуть.
-- Глянешь - потом. Твой - как все. Мёртвый.
Уже солнце высоко встало, когда тронулись. Три коня - верховые, три вьючные. Седел нет - подушки, стремена так - верёвочные. Мы с Могуткой - впереди пешком. Меня все уговаривали верхом поехать. Ага. Я на лошади верхом ни разу в той жизни не сидел. Точно ж ведь сковырнусь. То-то смеху будет. Как все-таки у всяких попаданок здорово получается. Как фото-альбом: вот лошадь стоит, вот я на ней, вот мы вместе в галопе. А что такое: "облегчаться на рыси"? - Фу какие мелочи.
Команда умненького Буратины расширилась. Ещё и обезьянка добавилась. Ближайший аналог - "горилла горная". По слухам, может схватить небольшого лесного слона поперёк живота и "поставить на уши". В прямом смысле этого слова. А идет он ходко, я за ним вприпрыжку. И - вприглядку. Вот он как развернётся да кулачком своим полуведёрным мне в лобик... А у меня - шашка за спиной, которой в зубах удобно ковырять. И дрючок мой берёзовый аналогичной области применения - в носу коз гонять.