Благодаря неравнодушию Короля-Солнце к науке и культуре его политика принесла революционные плоды во многих областях. Людовик XIV, правивший самое долгое время за всю историю Франции, в период своего царствования обеспечил своей стране на европейской арене не только военную мощь, но и доминирующую роль в философской, научной и художественной сферах. Вследствие этого языком новой эпохи — эпохи Просвещения — стал французский, а Париж сделался не просто столицей страны, но культурным и научным центром всего континента. Завоеванное в то время признание город сохранял не только в период правления Бурбонов, но и на протяжении всего XIX века.
Времена иллюзорности
Людовик XV, правнук Короля-Солнца, унаследовал престол после смерти прадеда в 1715 году. Ему было тогда всего пять лет, а потому в период регентства (1715–1723) новому правителю пришлось довериться герцогу Орлеанскому Филиппу II, который стал его первым и главным союзником. Регент умело провел несколько необходимых реформ (в том числе — касающихся налогов и ведения счетов), благодаря чему от молодого короля требовалось только соблюдение дворцового церемониала, установленного его предшественником. Поначалу Людовик XV терпеливо сносил ритуал, получивший название lever и coucher, когда в бывшей спальне Людовика XIV ему приходилось ежедневно в присутствии придворных вставать с постели и отходить ко сну — в это время происходили первые и последние аудиенции. Лишь по прошествии нескольких десятилетий король превратил это в своего рода театральное действо, появляясь в спальне своего великого предка только на время lever и voucher, чтобы затем отправиться в собственные покои, расположенные в другой части Версальского дворца.
Эта схема в точности отражала общественные перемены, которые зародились в период регентства, а позже стала одной из основных иллюстраций обычаев времен короля Людовика XV, представлениях, например, в романе «Опасные связи» Шодерло де Лакло. Новые обычаи парижского света находили частичное отражение в философии и искусстве. Распространение декоративного стиля рококо, получившего свое название от популярного в то время орнамента в форме раковины, полностью соответствовало новым потребностям получения удовольствия., Fete galante («галантные празднества») или I fite champetre («праздники на природе»), темы, созданные Жаном-Антуаном Ватто во французской живописи на закате жизни Людовика XIV, стали точным отражением изысканий при дворе Людовика XV.
Конец всемогущества
Во времена Людовика XVI (1774–1792) пошатнулась не только позиция правителя. Распространение вольномыслия стало причиной того, что и другие авторитеты, в том числе церковный, утрачивали значение. Сторонники деизма, в частности Вольтер (Франсуа-Мари Аруэ), не признавали Божественного вмешательства. Сторонники атеизма и вовсе опровергали существование Бога. Либертины же исповедовали исключительно эпикурейскую философию — стремление ко всевозможным удовольствиям. Все это привело к усугублявшемуся расслоению среди подданных Людовика, что, в свою очередь, укрепляло оппозицию против короля. Исключительно точно охарактеризовал происходящее маршал Ришелье, писавший: «… при Людовике XIV никто не смел ничего говорить. При Людовике XV говорили украдкой и писали тайком. В правление Вашего Королевского Величества пишут что хотят и говорят свободно». Более того, Шарль Морис де Талейран-Перигор сказал о временах Людовика XVI: «…умаление королевского могущества было повсеместной страстью». Классицизм, распространяющийся благодаря академии и салонам, то есть публичной демонстрации искусства, не привел к созданию нового, идеального образа правителя. Труды энциклопедистов — в том числе и деятельность при дворе Екатерины II одного из создателей энциклопедии, философа, писателя и драматурга Дени Дидро — не добавили положительного результата неэффективным общественным реформам. Не оправдала себя концепция тройственного разделения властей, предложенная Монтескье. Настало время «Декларации прав человека и гражданина», а в 1791 году — конституции.