И вот уже третью ночь Обласов с Прохором дежурят возле ее избы.
И на этот раз парни залегли возле забора, положив рядом с собой колья. Спустилась ночь. В переулке было тихо. Собаки, и те не тявкали. Тянуло к дремоте. Ночь была теплой, слабый ветерок доносил запахи распускавшихся почек и горьковатой полыни. На берегу озера тревожно прогоготали гуси. Василий приподнял голову, прислушался и подтолкнул Прохора.
От воды вдоль берега двигалась небольшая цепочка людей.
— Не камышинцы ли? — высказал свою догадку Василий. — Если они подойдут к воротам, бери кол и за мной, — прошептал он.
— Но их, кажись, много, — пристально вглядываясь в темноту, ответил Прохор.
— Тогда так сделаем. Когда я выскочу из засады, ты кричи: «Федька, Назар, забегайте от забора!» А тем временем я начну колошматить двоедан. Не робей, — подбодрил друга Василий.
Взяв колья, парни прижались к забору и как бы слились с ним. Показались камышинцы. Передний нес ведерко, видно, с дегтем. Остальные замыкали шествие...
Василий с Прохором выскочили из укрытия. Ошеломленные неожиданным появлением, камышинцы на какой-то миг растерялись. Василий ударил колом по ведерку. Брякнув, оно упало. Второй удар пришелся по парню. Ойкнув, тот бросился бежать. Раздался голос Прохора:
— Ребята, забегай от забора! Не пускай двоедан. Лупи! — выкрикнул он азартно и врезался в группу камышинцев.
На шум вышел из избы Илья. Но налетчики были уже далеко. Стукнув деревяшкой по ведерку, старый солдат выругался:
— Вот, язви их, что выдумали — ворота мазать. Морды им надо за это набить. А вы, ребята, молодцы, — похвалил он Василия с Прохором, — вовремя погодились. А то бы скреби ворота ножом. Срамота. Ну и варнаки, — покачал он укоризненно головой. Илья подобрал ведерко с остатками дегтя и направился к избе.
ГЛАВА 13
После убийства сербскими националистами наследника австро-венгерского престола Франца Фердинанда, появились упорные слухи о войне с немцами. Докатились они и до Косотурья.
Василия и Прохора призвали в армию досрочно. Накануне парни зашли к Красикову.
— Вот что, други, — усаживаясь по обыкновению на верстак, заговорил Кирилл, — большие дела будут в России, много придется пережить нам. И в солдатских шинелях вы встретите хороших людей. Только прислушивайтесь внимательно, кто к чему клонит.
Долго шла задушевная беседа Красикова с новобранцами. Кирилл Панкратьевич крепко обнял своих друзей.
Парни постояли у порога, посмотрели еще раз на хозяина и молча вышли. Расставаться было нелегко. Они любили его за сердечное отношение к ним, за простоту, за те зимние вечера, когда он раскрывал им глаза на жизнь, рассказывал о людях, которые не щадя сил боролись за новый мир, без мироедов.
Дня за два до отправки рекрутов по улицам Косотурья расхаживали празднично одетые парни и девушки, играла гармонь, слышались частушки и песни.
Последний нынешний денечек Гуляю с вами я, друзья...В избах раздавались пьяные голоса мужиков и плач женщин.
Андриан был хмур. «Как будем жить? Стареть стал, частенько поясницу ломит, согнуться не дает. А тут, как на грех, Василка в солдаты берут. Беда». Он тяжело поднялся с лавки и посмотрел на понуро сидевшую у печки жену.
— Не забудь парню рубаху, штаны и свежие портянки положить в мешок. Ну там сухарей, кружку. Только ту, что недавно купил, коричневую, эмалированную. Жестяную не клади: горячего чаю из нее не напьешься, а солдату каждая минута на привале дорога. Ложку не забыла?
— Все собрала. — Старая женщина погрузилась в свои нерадостные думы.
— Дома не сидит, — продолжал говорить Андриан. — Опять, наверное, утянулся к Гликерии. И што он привязался к ней? Как ровно на ней весь свет клином сошелся и нет ему девок в Косотурье. И ту хвалить шибко нечего. Сорок дней не прошло, как помер Савелий, а ей уж не терпится скорее на свидание.
— Молоды оба, — неохотно отозвалась жена, — лучше бы поженились.
— Тоже сказала, — протянул Андриан. — Парню в солдаты идти, а там женят с винтовкой и маршируй. Против Гликерии я не супорствую, работящая. Но сейчас и не время говорить об этом. — Андриан вновь опустился на лавку и, прислушиваясь к звукам гармошки, которые доносились с улицы, задумчиво побарабанил пальцами по подоконнику.
С тех пор как была получена повестка о призыве Василий больше находился в избе Ильи с Глашей. Ее родители уже считали его близким человеком и встречам не препятствовали.