За поворотом Илья наткнулся на лесовоз. Он сидел глубоко в грязи. Около лесовоза — водитель.
— Илья Филиппович, надо трактор, иначе хана, — упавшим голосом сказал он.
— Вижу. Здесь неподалеку бульдозер Марченко, пусть гонит сюда.
Мастер отбросил с головы капюшон — дождь перестал. От земли пахло прелью. Волошин обошел машину, постучал палкой по колесам, присел на пенек, закурил.
После общественного суда, когда его все же оставили на прежней должности, Илья почти не бывал дома. То ли хотел доказать, что оправдает доверие, то ли, чтобы быстрее забыть происшедшее, и дневал и ночевал на верхнем складе…
Илья раскурил трубку. Надрывно урча, подошли еще лесовозы. Шоферы откровенно ругали и дорогу, и погоду, и начальство. И снова подумал Илья о предложении дочери — вывозить лес только по зимним дорогам, а летом заниматься заготовкой, сплавом, ремонтом механизмов и подготовкой к новому сезону. Другое дело, если бы у них был крупный лесоучасток…
Наконец прибыл бульдозер.
— Что, орлы, по самые уши в грязи, — смеялся Марченко.
— Давай, вытягивай. Только осторожней, не выдери передний мост.
— Это мы можем, — тягуче говорил Марченко. — А ну, цепляй, да живо!
Передняя машина так присосалась колесами к грязи, что, казалось, не выдернешь ее оттуда никакими силами. Когда бульдозер дергал, нос машины подпрыгивал. Еще рывок. Басовой струной гудит натянутый трос, колеса робко делают оборот, другой…
— Пошла, пошла! — возбужденно наперебой кричат шоферы, машут Марченко — давай, мол, жми на все педали.
А у Волошина в голове так же медленно, как вращаются колеса у машины, вертятся мысли: «Сделать засыпную дорогу? Пока сделаешь, вырубки уйдут дальше…»
Откуда-то вынырнул Наумов в прорезиненном плаще и в хромовых сапогах. За ним директор леспромхоза Турасов. Никто не заметил, как подкатил директорский «козлик». Турасов сам водил машину, поэтому и одет он был по-походному: в кепке, короткой кожаной тужурке, синие брюки заправлены в обыкновенные кирзовые сапоги. Турасов всего лишь месяц как принял леспромхоз. До этого он работал в управлении лесдревпрома. Это был подвижной, энергичный человек со светлыми, слегка вьющимися волосами и с удивительно синими глазами. Единственное, что не нравилось в нем Волошину, — это какая-то легкость. Даже тогда, когда Турасов отдавал распоряжение или распекал, делал он это легко, вежливо. То ли дело бывший директор — держался солидно, разговаривал степенно. А этот — не поймешь, шутит или говорит всерьез.
— Буксуем, Илья Филиппович? — Турасов улыбнулся, протянул руку. — Этак далеко не уедем, а? — он кивнул головой на машины. — Что думаете делать? — директор леспромхоза повернулся к Наумову, сощурил глаза.
— Думаем снять верхний слой, — ответил за того Волошин.
— Галька глубоко залегает?
— По-разному, но, в общем, неглубоко, — сказал Илья. Он стоял вполоборота к Турасову, смотрел, как бульдозер рвал из грязи последнюю машину. Не выдержал, погрозил кулаком Марченко.
— Осторожней, черт тебя дери! Машину разорвешь!.. — встретился с взглядом Турасова, виновато кашлянул.
— Читали докладную вашего технорука? — Турасов, будто нарочно не назвал фамилии в присутствии отца. — Вот наглядное доказательство, что летом мы технику гробим. Садитесь в машину, по участку проедем…
В машине он заметил:
— Бульдозер надо было давно пустить на этот участок дороги… Только боюсь, будет ли от этого толк.
— Попробуем, — отозвался Илья.
Машину Турасов вел на повышенной скорости. О предложении Волошиной он больше не заводил разговора, хотя, собственно, и приехал затем, чтобы основательно изучить его на месте. Вчера из управления звонил главный инженер, сказал, что предложение Волошиной интересное, надо только основательно изучить его. На следующей неделе он просил доложить о результатах.
Турасов впервые ознакомился с проектом Волошиной, как только приехал в леспромхоз. Тогда было просто не до него: пока принял леспромхоз, ознакомился с лесопунктами, да мало ли каких дел привалило. Но еще тогда само понятие «сезонность» как-то настроило Турасова против проекта. Сезонность, как утверждали все учебники, морально устарела, а здесь требуют возвращения к ней. Парадокс какой-то! — директор круто повернул баранку, желая объехать встречную машину. «Козлик» нырнул в кювет, подпрыгнул так, что Волошин с заднего сиденья едва не перелетел через головы своих начальников. Машина дернулась, мотор заглох. Турасов весело рассмеялся.