— Нет, драться не надо, — рассудил Тося. — Но намекнуть надо, если вздумает еще раз выкинуть подобную шутку, шею свернем, без милиции…
— Ты смотри какой смельчак! Дипломату кулаками драться не положено, они языками больше, — усмехнулся Виктор.
Тося на это ничего не ответил — не до шуток. Он только заморгал ресницами и решительно выставил ногу. Нет, Тося не отступится от своих слов. Как-никак Платон — товарищ, а за хорошего товарища и постоять можно…
После смены в обогревательной будке Заварухина отчего-то не оказалось. Не было его и в автобусе. Кто-то сказал, что Генка будто бы уехал в поселок на попутной машине. Едва ли кто из рабочих придал этому значение — мало ли ездили домой на попутных машинах. Только сорокинцы понимающе переглянулись.
— Маргарита Ильинична! Фу, голубушка, наконец-то! — встретил Волошину радостными восклицаниями начальник лесопункта. — В самый раз приехали, я уже было хотел загрипповать. Вот читайте, — сунул он Рите телефонограмму.
— Что на реке случилось? — пробежав глазами текст, поинтересовалась Рита.
— Наледь подошла под лес, что на косах. Беда, Маргарита Ильинична. Река тронется, начнем скатку, а те бревна хоть зубами придется выгрызать… Как, думаете, влетит нам за это?
— Это покажет скатка. Если вовремя выгрызем бревна — все обойдется. — Рита не могла скрыть улыбки. Она всегда подшучивала над начальником лесопункта за эту манеру подразделять все грехи в работе на «за которые попадет» и «за которые не попадет». К тому же она все еще находилась под впечатлением поездки в город.
— Когда выезжаем?
— Через часик. Спасибо, Маргарита Ильинична, успокоили. — Наумов позвонил в мастерские, предупредил механика, чтобы через час подходил к конторе. — Я сбегаю домой, перекушу малость, — Леонид Павлович хлопнул себя по животу. — Не могу, когда он в дороге пустой. — Стал, покряхтывая, шумно надевать полушубок. — Какие чудесные у тебя стихи! Читал, читал, как же… Чудесные! — повторил Наумов таким тоном, словно горько сожалел, что сам не пишет стихов.
«С чего бы это он вдруг заговорил о стихах?» — Рита недоуменно посмотрела ему вслед. Она села за стол, раскрыла блокнот и набросала тезисы выступления. Честно говоря, ей, как и Наумову, не очень-то хотелось ехать на совещание в леспромхоз. Хвалиться нечем, а оттого, что они поговорят, механизмы не станут лучше. Запасных частей по-прежнему, нет. Рита ясно себе представляла, что если и дальше так пойдут дела, ее проект не найдет поддержки. Но надежда еще не была потеряна. «Как только подбросят механизмы, выйдем из прорыва». — Рита еще продолжала верить в добропорядочность поставщиков.
Первым к конторе подошел Сычев. Механик уже виделся с Ритой, они уже успели поругаться. Михаил Михайлович за последнее время заметно осунулся, щеки посерели. Он почти не выходил из мастерских: там реставрировали старые части, одним словом, выкручивались, как могли. Но Рите все казалось, что механик не проявляет должной расторопности…
— Поехали, — заглянул в кабинет Наумов.
До усадьбы леспромхоза пятьдесят километров. Зимой дорога относительно хорошая. Дорожники оградили мосты запретными знаками. Через реки и ручьи переезжали прямо по льду.
Леонид Павлович и Рита сидели на заднем сиденье, впереди — шофер и механик. У Наумова на коленях толстый портфель. Поверх портфеля руки в меховых рукавицах. После плотного обеда его мучила икота, он подергивал шеей и всякий раз извинялся.
— О чем на вашем слете говорили?
— Конечно, не о вывезенном лесе. — Рита сидела неловко, опершись о железную крышку ящика из-под инструмента, — бо́льшую часть сиденья занимал грузный Наумов.
— Острите все, Маргарита Ильинична. — Наумов раздраженно кашлянул. Его вдруг разозлило замечание Волошиной о лесе. Забыв всякую осторожность, он ядовито заметил: — Да-а, стихи писать — не лес заготавливать. Верно, Михаил Михайлович?
— А вы бы попробовали, — Рита локтем оттеснила Наумова. «Дались ему эти стихи».
— Почему бы и нет. Сычев, твоя вторая строка, моя — первая. — Леонид Павлович наморщил лоб, посмотрел в боковое стекло. — Бегут навстречу горы, реки… Помогай, Михаил Михайлович, — и снова повторил: — Бегут навстречу горы, реки… Мм…
— На небе солнышко блестит, — подсказал за механика шофер.
— Блестит, — как эхо откликнулся Наумов. — Мм… Теперь у третьей строки должно быть слово с окончанием на «ки».
— Гайки, — сказал равнодушно Сычев.
— Фу, дьявол! Все мысли спутал! При чем здесь гайки?!
Рита прыснула от смеха. Засмеялись и все остальные. О делах старались не говорить. За дорогу Волошина с Сычевым помирились. На усадьбу леспромхоза приехали в самом лучшем настроении. Контора леспромхоза располагалась в длинном одноэтажном здании. У крыльца стояло уже несколько машин. До начала совещания оставалось каких-нибудь полчаса. Сычев пошел к главному механику леспромхоза. Рита заглянула в плановый отдел. Здесь работала подружка, с которой они вместе учились. Леонид Павлович прошел в кабинет директора.