Сорок три человека умерли, и пускай этот факт немного затерся и отошел в сторону, на фоне прочих злоключений, но Дюша помнил. И группа помнила. Все эти таинственные враги требовали выяснения, дополнительной разведки и попыток разобраться. В том, что майор Майтиев высказал одному из Друньдау, было слишком много правды, чтобы от нее можно было просто так отмахнуться. Да, дипломаты готовы были подписать договор, но не получилось. Не сумели предотвратить? Теперь не жалуйтесь, что никто не хочет вступать в ваше Содружество.
Так размышлял Дюша, и мысли его окрашивались в мрачные тона будущих смертей.
Глава 14
Приговор был прост, краток и суров. Высылка группы за пределы Содружества с пожизненным запретом на появление, отправка согласно процедуре, и прочее, и прочее, и прочее. Просто в какой-то момент адвокат и обвинитель остановились, а поток свидетелей и документов закончился. Судья приоткрыл глаза, начертил приговор, со ссылкой на параграфы, статьи, факты и записи. Группа внимательно ознакомилась, адвокат и Дюша кивнули друг другу, и на том все и закончилось. Экраны погасли, и группа оказалась предоставлена сама себе. Опять.
— Серьезно? — спросил Спартак.
— Ха, а ты сомневался? — пожал плечами в ответ Дюша. — Я же говорил, что бюрократия Содружества — это бюрократия Содружества. Положено по закону высылать «плохих варваров» на родные планеты, раз уж вред им причинен гражданами Содружества, то вот, пожалуйста. Получите и распишитесь.
— Ты знал об этом заранее?
— Ну, скажем так, я читал не только местные новости, — слабо улыбнулся Дюша. — С учетом формализации и бюрократии, ясно было, что все придет к суду над нами, ибо нападение на особняк делегации это одно, а вот убийства егерей — это совершенно другое.
— И мирных контрабандистов.
— Это уже другое.
— Но это же было основным пунктом! — воскликнул Спартак.
— После признания исходного положения: что мы ничего не знали, ни обстановки, ни языка, и что нас силой втянули в это дело — все остальное было уже неважно. Можно было только свести все к максимальной мере, и ее мы и получили. Немедленная высылка и пожизненный запрет появляться в Содружестве.
— Это вообще бред, — фыркнула Алина. — Вчера мы от имени Земли заключаем договора, а сегодня уже персоны нон грата и с нами не хотят иметь дел.
— Это нормально, — усмехнулся Дюша. — В этом смысле у Содружества богатый опыт и хорошие законы с прецедентами. Примем мы решение не то, так нас дома и повесят, за нежные части тела.
— Но все же, — упрямо сказала Алина. — Представь, что мы действительно простые охранники, и что, решать за всю планету? Правда?
— Конечно, конечно. Это же делегация, собранная представлять Землю во время первого контакта. Наши инопланетные не совсем друзья в Содружестве упрощают ситуацию и считают всех, кто в делегации, имеющими право. Выступает кто-то один от имени и согласия остальных? Это устраивает Содружество, ту его часть, что посвящена формальным процедурам. И в данном случае это нам на руку, раз уж мы решили пойти против официальной политики Совета.
— За что нас на Земле подвесят за нежные части тела, — вздохнул Спартак.
— На что, собственно, и расчет у Содружества. Приняли неверное решение? Вот вам год, повесьте делегацию и присылайте новых. Перебили делегацию, выжил дурачок, который отказался? Приходите через год, это называется второй контакт. Если кто-то в делегации решил не так, то там, на планете, всегда могут передумать, на это расчет. Ну и еще немного на то, что те, кого прислали в делегации, все способны представлять свою планету. В общем, упрощенный подход, с саморегулирующейся системой. Содружество может позволить себе ждать и давить всей своей массой.
— Так что нам теперь делать?
— У нас есть год, — махнул рукой Дюша, — Лев нас поддержит и одобрит, после того, как покажем, все что есть. Уж он-то знает, что мы не врем и не ищем мимолетной выгоды. Ну а потом пусть Лев думает, как Совет нагнуть и что делать дальше. Хотя вру, что делать как раз понятно, но это будет зависеть от поведения наших очень дорогих друзей.
Он выделил голосом «очень дорогих», подмигнул.
— Ага, — сказала Алина.
— Ага, — ответил Дюша.
— Эге, — сдвинул кепку и почесал лысину Спартак.
— И самое приятное в этом то, что нас это уже касаться не будет. В любом раскладе — нам въезд в Содружество запрещен.