- Дин, тут какой-то левый жлоб нарисовался! Глянь своим глазом, - и лапу мне на плечо ложит.
А я не треплю, чтоб меня трогали. Вскакиваю - лучше бы, дурак, сидел: сразу трое вцепились.
- Я, - заявляю со всех гланд, - грожусь, что я левый! В наше время сейчас только левые и правы!
- Продолжай, сынок, - говорит тот, которого покликал контролёр.
- Левые - они одни неравнодушные, например, к водородным бомбам, а всем другим на всё плевать и всё такое!
Моя искромётно-дебильная триада на окружающих, что называется, произвела...
Тот, который Дин, очухался первым и заложил не менее крутой вираж:
- Я на днях из Оксфорда вернулся. Там мой кореш Маркус Ленгдон накропал статью, что за Сервантеса писал Шекспир, ведь если имя его главного героя склеить, а последний слог отрезать, спереди воткнуть и по-английски прочитать, получится не что иное, как ГОРЯЧИЙ ОСЁЛ.
Хоть у меня поджилки тряслись, но держался я блестяще и спуску ему не давал:
- Вы, - говорю, - сэр, к чему клоните? Если ругаться изволите, так это можно и попроще сделать, с учётом уровня аудитории.
Ну, про аудиторию я, конечно, не сказал, но что-то в этом роде подумал.
А ещё забыл поведать, что собеседника своего видел отнюдь не впервые. Это он вчера подогнал мне, изнывающему, апельсин, а раньше дольку отжал. Тут он смотрел хозяином, командовал.
- Хорнет, Блайндер,... - и вбок кивнул.
Два амбала выволокли меня к экрану, на всеобщее обозрение.
- Кто-нибудь хоть раз видел этого ханурика?
Леденящая тишина. ... Вдруг подаёт голос Венди:
- Да это же Фернандо, новый хахаль Мэриан.
- Точно, - подщебечивает Нэнси, - Он заходил за её барахлом.
- Почему она сама не пришла? - домогается главный.
- Простудилась. Погуляла в чьей-то поддергайке на рыбьем меху. Попросила меня посмотреть, а потом пересказать.
И билет ему подаю.
- Ну, раз так, то честь и место.
Меня усадили в первом ряду. Фильм назывался "Дикарь", и недаром...
Когда он закончился, и все начали расходиться, что-то там гундя промеж собой, я всё сидел и мысленно чесал макушку.
Снова ко мне подкатил мистер Дин.
- Чего, - говорит, - залип? Впечатлило?
- Мне, - отвечаю, - хоть убейте, непонятно, на кой, прошу прощения, ляд официантке первый приз за мотогонки? Он бы ей лучше конфеток прислал или цветов.
- Может, это самое дороге, что у него было?
- Самое дороге - это его мотоцикл, а он и впрямь дикарь: тянется за бесполезными блестящими штуками, дарит их, кому они без надобности. Хотя, если просто на память... Что могла похвастать, что водила дружбу с крутым гонщиком... Глупо. Но душевно. А люди - сволочи. И меня зовут не Фернандо.
- Это мне по барабану, только за Мэриан я неспокоен, а она мне как дочь.
- Я забочусь о ней, сэр.
- Заботься хорошенько. Ну, и тачку тоже береги.
Как я дал так себя облапошить? Я похитил девушку из высшего общества - и концы в воду, похитил продавщицу - и вот уже вся её кампания знает меня в лицо, мою машину - тоже. Что дальше? Они ко мне в гости заявятся?
А и плевать! У них самих рыло в пуху, так что в полицию не пойдут.
А что, если... Полно! Какие бандиты? Обычная шпана.
С такими тревогами я приехал домой, умылся, переоделся, поставил чайник и пошёл в подвал.
Мэриан уже стояла у самой двери, когда я вошёл:
- Ну! Что там было!!?
Её не волновало ни то, что меня чуть не приняли за стукача или ещё кого, ни, собственно, содержание картины, один только Марлон: как он был одет, что говорил, как поступал, как его звали. Мне по восемь раз пришлось повторять всё эти пустяки. Наконец, она вздохнула с облегчением, словно ей отменили смертный приговор.
- Ужинать-то, - спрашиваю, - хочешь? Рису с тушёнкой...
- Ай, погоди. Сейчас не могу.
- Да ты что так разнервничалась? Даже глаза вон на мокром месте!
- Понимаешь, я ужасно боялась, что он там будет играть негодяя. Я потому и рада была тебя послать смотреть, а не сама... В первый раз я увидела его в таком фильме, где он изображал грубияна, то есть обычного работягу, к которому в дом приехала на житьё сестра его жены, такая из себя красотка, барыня, модница; манеры - плюнуть некуда. И как-то у них не заладилось, придирки пошли, скандалы, и он - как его звали? Стенли, да. Он вкрай взбесился и ударил жену по лицу! Я убежала в спальню и давай реветь. Мы люди хоть простые, но жили всегда дружно, никаких ссор и драк, а тут такое! Лет четырнадцать мне было. Совсем соплюха. Мама - дай ей Бог здоровья - пришла ко мне, обняла и всё растолковала. В кинах ведь всё понарошку, их специально учат, артистов, по-всякому прикидываться, даже помирать искусственно. Потом они по договору должны делать всё, что им велит директор или как его, сценарист. Что творит артист в экране, ничего о нём не говорит. Он, может, после перед этой Стеллой (то есть опять же актрисой) на коленках извинялся, а она ему могла сама звездануть, как съёмку прекратили. Трудная у них работа!... А потом я читала, что Марлон - он очень хороший человек, с индейцами дружит... А чем тот фильм про Бланш закончился, я так и не узнала. И не хочу!