- Никакой. Отвали. ...... Ну, разве что красной чуть-чуть, попробовать.
- А шампанского не хочешь?
- Задрал уже, блин, зубы заговаривать! ...Чай тащи! Да погорячей!
Слушаю и повинуюсь. Пока чайник грелся, глянул в окно, а там густой снегопад! Камера! Вот я хватаюсь за неё, но несу под крышу, а снова запускаю запись, прилипаю глазом...
Минут через пять я в гостиной отряхаю аппарат, а по спине течёт тающий на загривке сугроб, рубашку хоть выжимай. А с кухни чайник надрывно свистит. Выключил, заварил, переоделся, понёс музе завтрак, но сидеть с ней не стал: пусть согреется и остынет.
Стал вроде как собираться в дорогу, прежде всего за проектором. Тут попал на глаза "Трамвай", а ведь его надо отдавать, как в библиотеку. Да я и рад бы избавиться от этой дрянной пьески, но только взял книгу, как снова вспомнил о мирандиной сестре, причём не просто так, а, так сказать, навязчиво, с зудом в мозгу. Как её звали? Не помню! В голове как будто дико чешется, а дотянуться, поскрсти никак. Пришлось лезть на чердак, доставать из тайника дневник, листать с фонариком вот рту... Есть! Минни! ... Ну, а полностью как?
Что, если и с ней меня жизнь столкнёт?
Зачем-то унёс блокнот в свою комнату. Окна были цвета разведённой синьки. Я задёрнул шторы, сел под торшер читать, а то уж многое забылось.
Какая же тоска! За что она так!?... Свободы ей хотелось! Да каждая фабричная девчонка, официантка, кассирша была бы счастлива оказаться на её месте. Вон Мэриан - она сегодня в первый раз на меня разозлилась, и заслуженно.
А этот Ч.В. - буквы-то какие мерзкие, как будто чавканье! Чем он её приворожил? Рисунки плохие, ни дать ни взять детская мазня. Но, даже не умея, он должен был хоть раз попробовать изобразить ЕЁ, иначе что толку считаться художником!? Художник - это тот, кто создаёт прекрасное.
Стоп!
В тёмной, пыльной каморке моего ума включилась лампочка; уравнение начало сходится. Миранда - это Дориан, который сперва познакомился с Гарри, и только потом уже с Бэзом. Бэз - это я! Я преклонялся перед ней и создавал её портреты! Но я скучный, старомодный. Я хотел, чтоб она стала добрей... Никаких шансов.
Едва слышу рабочий шум на кухне. Мысли всё дальше.
Почему я не выпустил её? Чего мне было бояться? Даже если бы меня схватили - в чём моё преступление? Где жертва? Вот она, в целости и сохранности. Ну, просидела месяц в подвале, уписывая осетрину с ананасами под Моцарта. Тоже мне Бухенвальд!
Представился суд. Я стою весь такой в кандалах и заявляю: "Господа присяжные! Я был влюблённый - только и всего! Ведь нет же закона против любви! Вы взгляните, какая она красавица". А она тут же сидит, носик морщит, но всё же хороша, и жюри, только глянув, хором: "Невиновен!".
Даже если бы и не оправдали... Ну, помурыжился бы за решёткой пару-тройку лет... Зато она была бы жива. А теперь!
"Это - убийство"...
Что-то разбудило меня около двух часов ночи. Какой-то звук, который я уловил даже не ушами, а кожей, волосками на ней как колебание стен и мебели. 0,01 по шкале Рихтера - это тоже землетрясение.
Спустился в подвал и там уже ясно слышал и ужасался. Это был кашель. Вбежал к Мэриан, потрогал... Лоб горячий, дышит ртом, тяжело! О нет! Теперь и она!
Помчался для начала за аспирином. К счастью, одна таблетка завалялась в пачке. Разбудил бедняжку, узнал, что я - чмо; скормил лекарство.
В кровать не вернулся. Сам как в лихорадке перечитывал последние страницы дневника. Как же это называется? За чем мне ехать в аптеку? Она не записала, но говорила... Что-то на "П"... Надо посмотреть в своих записях................................................ Вот! Пенициллин!
Не чуя ног, бегу в гараж, выгоняю фургон и гоню в Льюис.
Что за чертовщина!? Город прямо мёртвый! Ни души, ни звука, половина фонарей не горит. Наконец соображаю: время-то сколько? Пять утра. Это мне три часа ждать открытия магазинов? Обратно ехать глупо. Решил подремать в машине, невзирая на собачий холод, особенно ногам...
Проснулся, когда уже рассвело. Народ шастал мимо, кутаясь от ветра. Аптека и другие учреждения уже работали. Я ринулся за снадобьями.
- Давайте рецепт, - говорит продавщица, - без рецепта антибиотики не отпускаем.
- Сударыня! Сестрица! - взмолился я, - Ведь я не ЛСД прошу! Не кокаин! У меня нет денег на врача, да и тётка боится их, дура паранойная, думает, у них какой-то заговор! Эксперименты на больных и прочая такая чушь! Родная! Бога ради!... Не дайте человеку окочуриться!!!
И сую ей гинею.
Это помогло, смягчило. Упаковала мне в пакет и пенициллин, и спирт и десяток шприцов.
- Зачем так много? - спрашиваю.
- Они одноразовые.
- Да ну ещё, баловство. Дайте один, а то слишком дорого выйдет. Я его кипятить буду.
- Возьмите ещё ксилометазолиновые капли, чтоб снимать отёк в носу.
- Благодарствуйте.
- А про открытия доктора Полинга вы слышали?
- Краем уха.
- Для укрепления иммунитета надо принимать аскорбиновую кислоту. У меня её всю разобрали, но она содержится в цитрусах: апельсинах и лимонах.