- Я сирота.
- И прям один во всем доме? Дом-то большой?
- Двухэтажный.
- Покажешь?
- Позже. Понимаешь,... я хочу, чтоб ты у меня осталась.
- Влюбился что ли?
Держусь серьёзно.
- Расскажи о себе.
- Ну, чего там. Работаю в магазине, конфетами торгую, печеньками опять же.
- Родители здесь живут?
- Нет, в Стретфорде.
- Чем они занимаются?
- Мама - швея, папа - шОфер...
- Надо говорить "шорфёр".
- В общем, автобус водит. Брат на корабле моряк, Рэйчел, сестра - кассирша. Люси и Джим ещё в школе.
- А... парень у тебя есть?
- Был, да я его бросила.
- Почему?
- Он сказал, что я дура.
- А он вообще кто?
- Да не знаю. Тачки вроде чинит...
Мне стало как-то не по себе.
- Он не имел права судить про твой ум.
- Конечно! Я так ему и сказала, чтоб на себя посмотрел.
- Он не могёт разбираться в таких вопросах, поскольку не принадлежит к образованному кругу, а я вот - интеллигентный и потому сразу точно вижу, кто дурак, а кто нет. Скажи ещё,... вы с этим... механиком... были близки?
- Ну, да. Только ты не думай, он меня долго уламывал, почти неделю.
У меня слегка потемнело в глазах.
- А другие... были?
Нахмурилась, упёрла руки в боки:
- Может, были, а может, нет. Ты чего меня допрашиваешь? Нашёлся тут блюститель нравов! Может, тебе надо, чтоб как та фифа в кине: "Я честная девушка", бла-бла-бла, только на дворе уж двадцатый век, люди вон в космос летают!...
- Зачем?
- Видать, за алмазами.
- Не видать, а...
- Ну?
- Очевидно. Или видимо. Видимо, за алмазами - так правильно говорить.
- Да, пожалуй, так оно красивше.
- Не красивше, деревенщина, а красивЕЕ.
- Ну-ну, в точности профессор тот, Хиггинс. Кина насмотрелся, да?
- Я не люблю кино. Я лучше предпочитаю книжки. Вот недавно одну как раз... осилил...
- Интересная?
- Слов нет!
- Как называется?
Как же, как!?
- "В овраге над пшеницей"
- ЧуднО.
- Это тебе не хухры-мухры,... не какой-нибудь... жалкий детектив. Тут вдумываться надо.
- Дашь тоже почитать?
- Тебе будет трудно...
- А телека у тебя нет.
- Есть, но там ведь чушь всякую крутят.
- Не скажи. Бывает и что прикольное.
И смотрит спокойно, весело, как будто мы сто лет знакомые или я вообще ей брат родной.
- Ну, так я схожу за книжкой?
- Давай.
А мне просто хотелось выйти. Я был в крайнем замешательстве. Она, конечно, симпатичная, но, по-моему, старше, чем сперва показалось, и такая... разбитная что ли. Как пить дать заигрывать станет, а потом обсмеёт, обругает. Неотёсанная, дикая, тупая! Даже не сообразила, что её похитили. Вообще это очень мне выгодно, я могу её просто выставить за дверь: прости-прощай, дорогуша. Но тогда я снова останусь один, с воспоминаниями, мыслями... Нет, надо собраться с духом и придерживаться плана. В конце концов, я же так и хотел, чтоб быть выше её по развитию, а тут уж никаких сомненьев...
Вдруг как на гвоздь пяткой напоролся! Миранда говорила "красИвее"! Мать честная, вот ведь опростоволосился! Хотя, "красивше" - это уж вообще ни в какие ворота не лезет, а я был ближе к истине.
Стал книжку ту искать, а как нашёл, так меня опять всего прострелило. "Над пропастью во ржи" - а я как сказал!? Точно не так! Вообще не так!! Да кто ж придумывает им такие идиотские заглавия!? То "Над гнездом кукушки", то вот эта ахинея! Как же быть теперь? ... Она, наверное, забудет... А если нет?
Эврика! Сдеру обложку! Даже начал было, да нет, думаю, варварство. Лучше я её замажу чем или обклею, вон хоть газетой, как, бывало, учебники обвёртывал. Решено и сделано. Обмазал корешок и всю обложку клеем, ловко так насадил газету, прижал другой книжкой, альбомом с картинками Гойи.
А что там, думаю, поделывает, моя гостья?
Обратно дрыхнет! Да что ж за медведица!?
- Эй, тебе не кажется, что ты слишком много спишь?
- Я? - возмущается, - Да я встаю каждый день в шестом часу утра, а ложусь в двенадцатом ночи! На работу надо к восьми, а ведь и повеселиться тоже хочется, и дома дела: постирать, погладить, в рот что-нибудь кинуть. Кстати, во сколько ты обедаешь?
- Да как придётся...
- Поскорей бы.