- Отсюда не выгнали...
Антуанетта прыснула в ажурную ладошку.
- Гарсон! - крикнул Пирс, - Не знаете, кто хозяин шикарного синего мотика у входа?
- Вы как раз беседуете с ним, сэр? - ответил официант.
- Это ты!?
- Нет, сэр. Вот этот джентльмен.
Имелся в виду я. Как уже не раз было сказано, у прислуги в отелях и ресторанах самый намётанный глаз - мигом просекают, кто лорд, кто баронет, кто шваль помойная. И чем скромней ты в плане происхождения, тем с большим нажимом они говорят "сэр" или "мэм". Мне в этом всегда виделось только глумление, но тут бритый дядя в белом жилете словно подмигнул ободряюще, словно прошептал: "Дерзай, сынок, покажи им, что такое настоящий кокни!". Я даже козырнул ему, как мне - тот дружелюбный пацан на курсах вождения.
- Ба, Фред! Ты американец что ли?
- Нет, самый местный.
- А запонки у тебя из черепахи? или это яшма такая?
- Мамонтовый бивень.
- Крууть!
- А скажите какую-нибудь шутку, - вступила в разговор Антуанетта, тут же постукивая меня носком по щиколотке.
Я глянул на Кармен, быстро соображая...
- Один китайский мудрец сказал: если очень долго сидеть на берегу реки, то можно увидеть, как ней проплывёт труп твоей невесты.
Пирс затрясся, словно в падучей. Мой Буревестник меньше не вибрирует на щебёнке, чем он - от смеха.
- Гарантии, что это обязательно случится, нет...
- А ещё? - Антуанетта почти положила мне ногу на колени.
- У вас имя как у французской королевы. Это ведь её обезглавили?
- Да. И что?
- Надеюсь, она пережила это так же легко, как и вы.
Пирс чудом не упал под стол. Его подружка гневно вылупила на меня нарисованные глаза.
- Вот это любезно!...
- Вы просили шутку, а не комплимент.
- Леди комплиментов не выпрашивают.
- Они их собирают в подол, как картошку.
Кармен топнула мне по ботинку.
- Цитата из Шекспира, - указал я пальцем в небо.
- Из какой же пьесы? - спросила мисс Грей.
- "Как вам это понравится?"
- Мне это совсем не нравится, - отрезала Таунетта и наконец перестала вытирать об меня туфлю.
- Чего ты гонишь, Фред? Во времена Шекспира картошку ещё не изобрели, - возразил Пирс и забился уже от собственной остроты.
- Сколько стоит твой мотоцикл? - в своём понимании Антуанетта давала мне последний шанс.
Я вспомнил слова Камю, что надо всегда быть честным, и назвал сумму, после чего девица прижала всю свою голень к моей.
- Как ты научился так хохмить? - спросил, придя в равновесие, Пирс.
- Очень просто. Сижу как-то на кухне, пью чай и вдруг думаю: чёрт, а ведь в жизни полно забавных вещей. Не одни только потрахушки.
Последнюю фразу я обратил конкретно соседке в красном. Пирса чуть не вынесли вперёд ногами, а его спутница не слишком метко лягнула меня под коленку, вскочила - с неё, мол, хватит!
- Ну, простите, - кричу ей вслед, - если обрушил всё ваше мировоззрение!
Пирс снова потряс мою руку: я классный, ещё увидимся и т.д. Догнал Антуанетту только у дверей.
Кармен вперила в меня суровый взгляд:
- Фред, вы хам и грубиян! Вас просто нельзя выпускать из картинной галереи! Надеюсь, с Мэриан вы более деликатны, чем с незнакомой девушкой из хорошей семьи!
- У Мэриан семья не хуже вашей или ихних, и она не ведёт себя, как вертихвостка, при том её попробуй не уважь - такого пендаля схлопочешь! Мало не покажется.
Я протараторил это почти шёпотом, глядя в сыр и понимая, что слетел с катушек.
- Ешьте молча.
А у этой дамочки тоже не забалуешь. Она не будет ни посуду быть, ни топором махать, ни про пацифизм и бомбы рассусоливать - только глянет вот эдак, и сразу поставит на место. Между тем моё раскаяние так мозолило ей глаза, что она вздохнула:
- Я извинюсь за вас перед Антуанеттой.
- Спасибо.
- В конце концов, она слишком кокетничала.
- Вот-вот.
- Ох, скажи мне, кто твой друг, и я скажу какие у тебя комплексы.
- Это вы о чём?
- О Нанде, сестре. Почему-то она находила удовольствие в общении с такими людьми, хотя...
- А как вы думаете,... я бы ей понравился?
- Даже не сомневайтесь. Вопрос скорее в том, понравилась ли бы она вам.
- Ну,... вы говорили, что она красавица и всё такое...
- Разве Антуанетта дурна собой?
- Я как-то даже не понял.
- Однажды я спросила у Миранды, почему она неразлучна с Антуанеттой. Ответ был потрясающим! Оказывается, в присутствии Антуанетты её собственная красота не так заметна, зато её ум превосходно оттенён. Подруга была для неё чем-то вроде живого щита от пошлых ухажеров и фильтром для ценителей переполнявших её духовных богатств! Пирс просто служил необходимым аксессуаром: при красивой девушке должен быть красивый юноша. Как ридикюль в театре. Пусть в него даже нечего положить... А знаете, как она повела бы себя с вами?