– А позже работорговцы захватили твоих родителей? – негромко подтолкнула его на продолжение Изольда.
Лука прикусил губу. Похоже, он до сих пор испытывал невыносимые страдания.
– Знаешь, минуло целых четыре года, но я каждый день вспоминаю про отца и маму. Мне необходимо выяснить, пережили ли они набег. Если они живы, я должен их спасти. Они были готовы сделать для меня все. Мне хочется их увидеть! А если я опоздал и они умерли, то я должен почтить их память и похоронить должным образом. Может, Иоганн прав и мои родители восстанут в Иерусалиме! В таком случае мне следует быть на Святой земле. Это как призыв, священный долг.
Изольда зарделась:
– Ты же не собираешься отправиться в Иерусалим?
Лука неохотно кивнул:
– Я вроде бы чувствую, что мне надо продолжить свои поиски. Я действую по приказу милорда и с согласия папы, я только начал расследование… Но если я получу разрешение от магистра нашего ордена, то, по-моему, мне надо идти в Иерусалим. У меня такое ощущение, будто Иоганн говорил именно со мной и пообещал, что в Иерусалиме я встречу родителей. Может ли быть призвание более важное, чем свидание с родными перед концом света? Или в момент конца света?
Они добрались до берега и повернули к постоялому двору, замедлив шаги, чтобы подольше побыть вместе.
– Я тоже хочу в Иерусалим! – пылко воскликнула Изольда. – Я не поеду в Венгрию – ведь я услышала проповедь Иоганна! Смерть отца всегда со мной, и в моем сердце кровоточит невидимая рана. Это ужасно! Каждое утро я просыпаюсь, думая, что нахожусь в своей спальне в замке Лукретили, а он жив – но затем вспоминаю, что отец находится на Небесах, а я потеряла дом и сама чуть не потерялась. Если бы я смогла его увидеть! Ради такой возможности я отправлюсь куда угодно – хоть на край света!
– Ты и вправду считаешь, что встретишься с ним в Иерусалиме? Тебя убедила проповедь Иоганна?
– Пока он говорил, я была уверена в его словах, но сейчас, когда ты меня спросил… Конечно, теперь меня гложут сомнения…
Изольда умолкла. Теперь они вдвоем стояли возле гавани. Рука Изольды покоилась на сгибе его локтя, над их головами кружили вопящие чайки, а суда мирно качались у причала… Солнце освещало Пикколо бледными лучами, проложив золотистую дорожку по морю.
– Я понимаю, что все звучит невероятно. Но ты здесь по приказу папы, поскольку Его Святейшество считает, что близится Судный день. Сам папа римский думает, что вскорости такое может произойти. И мы знаем, что тогда мертвые воскреснут… – Изольда погрузилась в размышления и прижала ладонь к вороту скромного платья, проверяя, как бьется ее сердце. Казалось, ровное биение пульса ее успокоило. – Почему бы этому не быть правдой? Я верю, что Иоганн – провидец. Он дал мне знак! Истинный знак! Я отправлюсь в Иерусалим и помолюсь о том, чтобы встретиться с отцом, который будет среди восставших из мертвых! Пусть он простит меня за то, что я его подвела. И пусть он скажет мне, как мне вернуть свой замок.
Тронутый ее горем, Лука осторожно прикоснулся к ее плечу. Секунду спустя он осмелел и приложил тыльную сторону ладони к ее подбородку. Как только Изольда ощутила его бережное прикосновение, по ее телу пробежала дрожь. На мгновение она замерла в полной неподвижности и с невнятным возгласом отстранилась.
– Почему ты считаешь, что ты его подвела? – прошептал Лука.
– Когда батюшка умирал, брат сказал мне, будто ему не хочется, чтобы я видела его боль и отчаяние. Я поверила ему – и молилась в часовне, пока отец уходил от нас в одиночестве! Когда я узнала, что брат лгал мне и отнял мое наследство, я заподозрила, что он и отцу лгал насчет меня. Вдруг батюшка звал меня, а брат твердил ему, что я отказываюсь к нему идти? Мне невыносима эта мысль!
Она подавилась рыданиями, так что ей пришлось замолчать и откашляться.
– Почему ты поверила брату? – мягко спросил Лука. – Почему ты не бросила ему вызов?
Нежные губы Изольды скривились.
– Меня воспитывали как благородную даму, – с горечью вымолвила она. – Дама должна быть выше лжи и обмана, она – образец порядочности и надежности. Дама с честью несет свое бремя и верит, что мужчина будет поступать точно так же. Я считала брата порядочным человеком: сын знатного аристократа, которого растили и воспитывали в традициях нашего рода. Я не сумела разглядеть его двуличную натуру. Я далеко не сразу поняла, что должна сама выбирать свою судьбу и решать, как мне жить. Мне нельзя было ждать и надеяться, что меня спасут.
Изольда замолчала и вместе с Лукой направилась к постоялому двору. Он осторожно держал ее под руку, и они снова шагали в ногу.
– Ты считаешь, что твой отец встанет из могилы? – с любопытством уточнил он.