В принципе, я был с ним согласен. Хаффлпафф ему явно не грозил. А вот Рэйвенкло - почему бы и нет? Или Гриффиндор. Хотя это вряд ли. Для Гриффиндора у него слишком мрачный вид.
- Объясни.
- Зачем?
- Мне это важно. Если я не попаду в Слизерин, отец с ума сойдет.
Он разглядывал меня. Потом встал и неожиданно кинул мне палочку. Я поймал.
- Ты уверен, что тебе это очень нужно?
- Ну, так скажем, мне все лето снилось, что шляпа отправляет меня в Гриффиндор.
Еще мне снился мой отец, который выталкивает меня за ворота парка. Но этого я, естественно, ему не сказал.
- Хорошо. Ты, кажется, не совсем идиот. Договариваемся следующим образом: я сделаю так, что ты в принципе не сможешь попасть ни на какой другой факультет, кроме Слизерина, а ты за это убираешься из моего купе. Согласен?
Я бы согласился из одного любопытства. Как это он «сделает так, что я не смогу никуда попасть, кроме Слизерина»? И я ответил утвердительно.
Он снова оглядел меня. Довольно скептически.
- Ты действительно готов ради этого на все?
Ну не на все, конечно. Как-то очень все стало серьезно. Но дело в том, что я ему не верил. Блефует. Если бы все было так просто... А я знал, скольким семьям эта шляпа принесла неприятности. Только месяц назад Адеус Форсет приезжал в Имение охотиться с отцом. В прошлом году его дочь попала в Хаффлпафф. Чистокровные маги. Древнейшие традиции. Адеус мгновенно перевел Хельду в Дурмштранг. А что толку-то? Все же об этом знают. Такой стыд. Лучше мне умереть, чем не оправдать ожиданий отца.
Я максимально спокойно посмотрел в глаза мальчишке, который так и не сказал мне, как его зовут, и твердо ответил:
- Да.
Лучше бы я промолчал.
Мне всегда нравилось одним ударом убивать сразу многих зайцев. Это просто выражение такое. Я никогда не убивал зайцев. Хотя они и не летучие мыши. Вот летучие мыши - это венец творения. В них все совершенно.
А от этого Люциуса Малфоя, несомненно, есть польза. Сейчас и поэкспериментируем, и кое-что проверим, и ему поможем. В конце концов, если человек так хочет в Слизерин - это святое. А то он действительно любитель лезть на рожон. Еще отправится в Гриффиндор, не ровен час.
Я окружил наше купе защитным полем по всей площади. Еще раз проверил. Особенно на окне. Потом наложил заглушающее заклятие.
Честно говоря, я здорово трусил. То, что я собирался сделать... Ну, я делал это раньше... Сначала практиковался на тараканах, потом на крысах. В подвале своего замка. В Ашфорде почти все постройки под защитным полем. Дядя Клаус говорил мне, что его там невозможно снять. Какая-то очень древняя магия. Это хорошо. А то бы тете Эсте здорово досталось за мою страсть к научным изысканиям. Официально-то моим опекуном является именно она.
«Если кто-нибудь из нас сейчас умрет, то второму даже в Хаффлпаффе не учиться...»
Это была явно лишняя мысль. Мои сомнения могут нарушить чистоту эксперимента. И вообще, если буду бояться, ничего не получится. Надо собраться. Я небрежно бросил ему:
- Сосредоточься. Сейчас я произнесу заклинание. Запоминай. Потом будешь делать то же самое.
Он кивнул. Ладно, ничего с ним не случится. У меня даже тараканы не умирали. Хотя, по-моему, им вообще было все равно.
Я посмотрел на него в упор, вспомнил, как он сказал «ты должен», и четко произнес, почти касаясь палочкой его груди:
- Crucio!
Зажмурив глаза, я вслух отсчитывал три секунды: «Двести двадцать два, двести двадцать три, двести двадцать четыре.
- Finite Incantatem!
Все. Надо было уши зажать. Кажется, я оглох. Тряслись руки, а во рту я чувствовал привкус крови. Еще и губу прокусил. Надо же! Ради науки губы, конечно, не жалко, но нельзя так реагировать. Буду над этим работать.
А он лежал на полу, трясся и ревел.
Если бы я мог встать, я бы его убил. Без всякой палочки. Просто руками. Я и не предполагал, что можно так орать. Глотать теперь больно. Было невероятно холодно. Я дрожал. Зубы стучали. Полный рот крови. Из носа лило на мантию.
Зачем ты это сделал? Мерзкое чудовище с трясущимися руками... За что? За то, что я пришел в твое купе познакомиться? Вот и познакомились. Очень приятно. «Я - Люциус Малфой!» «А я - монстр неизвестной породы. Будешь со мной дружить?» «Буду! Никуда теперь не денешься!» - решительно закончил я воображаемый диалог.
Что он там говорил? Теперь Я должен сделать то же самое с НИМ? Он что, спятил? Я не могу сделать такое с человеком. Да и не с человеком тоже.
Пока я размышлял, «монстр» давно сидел рядом на корточках, равнодушно приводя меня в первоначальный вид. Кровь уже не шла, и мантия была чистая. Внешне все было отлично. Я оттолкнул его и попытался подняться. В целом успешно. Но только на четвереньки. Он подхватил меня и посадил у окна.
Так мы и сидели, глядя друг на друга. Черные глаза наблюдали. Экспериментатор хренов.
Я почти оправился. Немного болело горло. А еще я замерз. Очень. Он извлек из кармана мантии шоколадную лягушку. Я обожаю шоколад, но пришлось решительно помотать головой. Ничего я у него не возьму. Я обиделся.
- Разве я спрашивал, хочешь ты или нет? Давай все это закончим, и ты, наконец, уберешься отсюда.
- Да пошел ты... - я знал, что так разговаривать нельзя. Отец был бы сильно разочарован.
Он вздохнул. И быстро заговорил:
- Все-таки ты идиот. Объясняю для особо одаренных, но только один раз. Если ты сейчас возьмешь себя в руки и сможешь наложить это заклятье на меня, то твоя проблема решена. Их глупая шляпа по определению отправит в Слизерин новичка, который несколько часов назад практиковал Непростительное Заклятье на соседе по купе. Доступно?
- Это что, было Непростительное Заклятье? - прошептал я в ужасе.
- Нет. Это была тарелка манной каши, - раздраженно бросил он.
- За это можно сесть в тюрьму. Навсегда...
- Если попадемся, скажем, что играли. Подумаешь! Перепутали произношение. Случайно.
Но я был в шоке. Непростительное Заклятье! Нет, он точно чокнутый. Надо уйти отсюда. Надо уйти отсюда быстро. Куда-нибудь... где не так холодно.
- Нет. Я не буду.
Скроив презрительную мину, он снова принялся за книгу.
Мне оставалось сидеть и анализировать.
Заниматься «анализом» меня учил отец. Это означает думать, думать, пока голова не треснет, или пока не найдется самое важное, которое называется «главное».
Если я сейчас уйду, то я проиграл. Мне никто никогда не причинял боли. Должен же я отомстить ему. К тому же, то, что он сказал про Слизерин, похоже на правду. Вряд ли Адеус Форсет стал бы учить Хельду накладывать Непростительные Заклятья. За это можно... Ну не знаю. Какой отец станет учить этому детей?
Я решил не принимать во внимание эмоции и выделить главное. Если я сейчас не справлюсь, то этот странный мальчик сочтет меня слабаком и трусом. Это главное? Я не знал. Наверное, нет. Плевал я на него.
Что же главное?
Размышлял я долго. Когда он перевернул восьмую страницу, я нашел «главное»: сегодня я должен попасть в Слизерин. Обязан. Это главное. Я уверен.
- Хорошо. Я согласен.
Он оказался весьма старательным учеником. Я оживил свою шоколадную лягушку, которую он так и не съел. Он сумел ее обездвижить и тренировался на ней минут двадцать.
Я научил его отсчитывать три секунды. Я прочел, что если держать человека под заклятием «crucio» больше пяти секунд, то в организме могут начаться необратимые процессы. Вообще-то, я не знал точно, что это такое, но всегда останавливался на трех секундах. На всякий случай. Крысы, они, знаете ли, не люди. Еще передохнут. Жалко их.
Я объяснил ему, что он должен хотеть причинить мне боль. И очень рассчитывал, что в свете последних событий это не проблема. Надежды не оправдались. Когда мы уже стояли друг против друга, он опять заныл, что не может.