Но ведь у Кеса тоже не получалось. «Я потом долго пытался добиться такого эффекта и обнаружил, что для этого нужно воспринимать окружающий мир несколько своеобразно».
Вот чего он тогда испугался. Того, что у него не получилось то, что получалось у двухлетнего ребенка. Ну, теперь он может быть доволен, я тоже так больше не умею. Он в этих целях почти сорок лет делал из меня идиота?
- Пойдем в дом, - сказал я Фэйту.
Мы медленно шли по дорожке, и я с грустью думал, что выводы мои не могут быть верными. Я так ничего и не понял. У Кеса-то получилось в итоге убить этим совсем неподходящим заклинанием. Хотел бы я знать, как он этого добился.
Фэйт неожиданно направил палочку на выпрыгнувшую из травы лягушку и четко произнес:
- Allohomora!
Раздался хлопок, и лягушка с вывороченными внутренностями шлепнулась перед нами на гравий.
- Как?! Как ты это сделал?!
- Не знаю… ну, то есть, я не знаю, как объяснить.
- Фэйт! Тебе-то не два года! Ты взрослый волшебник! Научи меня сейчас же!
Он наморщил лоб и, медленно выговаривая слова, произнес:
- Я подумал, что главная характеристика этого заклинания в том, что оно действует на двери, шкатулки, потайные ходы, окна… В смысле, только на неодушевленные предметы.
- И что?
- Основным мотивом волшебника, применяющего это заклинание, является желание… попасть внутрь, увидеть, что там внутри. И если лягушку не воспринимать как живое существо, а воспринимать как… предмет, который тебе необходимо вскрыть, то…
- Воспринимать живое существо как предмет? - побелевшими губами повторил за мной Айс.
Мне показалось, что он сейчас упадет. Нет, им с Кесом решительно противопоказаны любые конфронтации. Чуть живые оба.
- Ну да.
- Фэйт, а как ты думаешь, на человека это может подействовать?
- Думаю, да. При соответствующем восприятии людей вообще и конкретного человека в частности. Кстати, как раз у тебя должно легко получиться.
Вообще-то, я хотел его порадовать, он здорово расстроился, что шмель улетел. Но Айс стоял над убитой лягушкой с таким лицом, как будто это была его бабушка.
И молчал.
«…Если природу в своем сознании сделать статичной…» То есть попросту убить. Не воспринимать живой, видеть вокруг мертвый мир… И себя в центре. Живым или мертвым - уже неважно. Вскрыть как предмет… Желание увидеть, что внутри… Из любопытства.
Я ни секунды не усомнился, что Кес сделал правильные выводы. Потому что Фэйт, знающий меня всю жизнь, с ним полностью согласен. «Кстати, как раз у тебя должно легко получиться», - сказал он только что, желая меня подбодрить - и добив при этом окончательно.
«Ты превратил меня в чудовище!»
«Я превратил тебя в человека».
Он действительно превратил меня в человека. Испуганного, слабого, запутавшегося и ничего не знающего.
Но человека.
Превратил, не сделав для этого ни единого движения. Не сказав ни слова. Просто промолчав, где надо. Он знал, что пока я воспринимаю окружающих именно так, мне и в голову не придет искать несоответствия. Это как с тенью Гильгамеша, моей второй сущностью: один раз увидишь - и будешь видеть всегда.
Если бы я заметил и понял, что все вокруг меня обман, который я сам придумал, то Кесу не пришлось бы дальше разыгрывать этот спектакль. Поняв один раз, как сейчас, я не смог бы уже отмахнуться от этого нового восприятия. Но я так и не увидел. Не пожелал увидеть, и Кес доиграл до конца роль старого злого циничного вампира, пьющего бокалами человеческую кровь и пытающегося заставить меня делать то же самое.
Он бы мог просто объяснить мне все это. Почему он не объяснил? Хорошо, не в детстве, позже. Но он же мог объяснить!
Но нет! Заставил!
Заставил ценить жизнь и во всем сомневаться.
Не показал.
Не объяснил.
Просто заставил.
И кто он после этого?!
Айс перестал скорбеть по лягушке и, даже не взглянув на меня, побежал по дорожке к дому.
Бегать-то зачем?
А в конце концов, всему свету на диво,
После приключений, сражений и драк,
Станешь ты веселым, как Буратино,
И очень умным, как Иван-дурак.
Юлий Ким
- Почему ты мне не объяснил?
- У тебя получилось убить муху?
- Нет, у Фэйта получилось. Лягушку.
- Сразу?
- Практически да.
- А у тебя?
- Я когда понял, как это сделать, больше не пробовал.
- Похвально.
- Так почему ты не объяснил, Кес? Ты ведь мог все это рассказать мне хотя бы лет десять назад. Ты считал, что я не пойму?
- Ты не нуждался в понимании чего бы то ни было. Ты все всегда знал.
- Это означает, что ты считал меня абсолютным дураком, да?
- Нет, - мягко сказал он. - Я считал тебя человеком, полностью довольным своим мировоззрением и ни в коем случае не готовым его менять. Видишь ли, Севочка, это же не перчатки, когда снимаешь разонравившиеся, бросаешь их в камин и натягиваешь другие. Это надо пропустить через себя. Понять. Никакие объяснения не помогут.
- И что мне теперь делать?
- Да что хочешь. Согласись, что в твоем нынешнем положении есть своя прелесть. Условно свободен и при деле. Что еще надо?
«Условно свободен» звучит потрясающе оптимистично. Жениться придется…
- Кес, а если я сейчас умру, кому отойдет Ашфорд?
- Ты не знаешь?
- Уточняю.
- Старшему из твоих кузенов.
- Даже если я останусь Князем, да?
- Да, - усмехнулся он.
Так я и знал!
Никуда теперь не деться.
- Очевидно, мне следует жениться?
- А что так грустно? В этом даже можно найти некоторое удовольствие.
- Я тебя умоляю. В чем тут удовольствие?
- Это зависит от подхода к вопросу.
Хорошо ему смеяться.
- Ты мне даже про Хлюпа ничего не сказал!
- Не сказал что? – он удивился так искренне, что я с трудом подавил желание его стукнуть.
- Не сказал… - А действительно, не сказал что? Кес его не прятал, ничего не скрывал. Нет, ну как так можно, а?! – Ты не сказал, как он устроен.
- Меня кто-то спрашивал? - голос опять звучал устало. – Ты изначально знал, что он бесполезный пожиратель твоей основательно поеденной точильщиками библиотеки.
- А нужно было вывести точильщиков, а не ждать, пока я их перетравлю!
- Ну, извини. Не успел. Ты всех перетравил. Хорошо, что не съел.
- Как смешно!
- Мерлин с тобой, это грустно.
Не следовало его будить. Он хочет спать, а не слушать мой невнятный бред.
- Это Хлюп – то самое Создание, о котором спрашивал Гриндельвальд?
- И Тень. Но про Тень ему не говори.
- Так Альбус скажет.
- Не скажет, - Кес закрыл глаза.
Я должен что-то сделать.
Или сказать.
Или не говорить…
Кес, конечно, может сколько угодно делать вид, будто ничего не случилось. Но ведь это не так.
Он и заболел оттого, что я пожелал ему смерти. Основательно так пожелал. Не по-настоящему, правда. Но это всегда работало.
Все всегда сбывалось.
Его надо забрать домой. Фэйт, конечно, родственник, что частично, видимо, положение и спасло, но в Ашфорде будет лучше. Кес прекрасно знал, что делает, когда велел мне выздоравливать именно на Тревесе.
Но как, ради Мерлина, это теперь сделать?
- А помнишь, ты говорил, что когда я стану Князем, то смогу тебе приказывать?
Он слегка приоткрыл один глаз и кивнул.
- Это правда?
- Конечно, Севочка.
Он смеялся, и мне пришлось закончить ответ за него:
- Я могу приказывать что хочу, а ты - реагировать на это как хочешь. Так?