Теперь я вспомнил. Да поздно уже.
- Скажи ему сам, - пробормотал я, пряча глаза.
- Как? Я не могу туда попасть. Я бы сказал.
Да уж. Айс умер. И теперь вряд ли его можно встретить в каком-нибудь нормальном месте.
Правда, его уже видела в Хогвартсе Макгонагалл. Но это у него атавизмы. Пройдет.
Похоже, я попался. Инициатива наказуема. С Айсом придется объясняться.
И это будет не самый приятный разговор в моей жизни.
Я уверен.
Творите о себе мифы. Боги начинали именно так.
Станислав Ежи Лец
- И что тебе предложили? - ровным голосом спросил Кес.
- Половину Дублина.
Показать ему письма я так и не решился.
Ни первое, ни, тем более, второе.
- Соглашайся, - улыбнулся Фэйт.
Он с ума сошел…
- Нет, пожалуй, не стоит, - с сомнением протянул Кес. – Севочка, проси весь. Они так меня ненавидят, что наверняка согласятся.
- Весь, конечно, лучше, - кивнул Фэйт.
Как будто его кто-то спрашивает!
- Вы обалдели оба?!
- Проси весь, - категорическим тоном заявил Кес.
- Они согласились отдать город целиком, - пробормотал я, не смея взглянуть на него. Вроде и не виноват ни в чем, а выглядит все это просто чудовищно.
Никогда он не поверит, что я просто так им написал.
- Уже согласились? – обрадовался Кес. – Умница, Севочка.
- Никогда этого не будет, - отрезал я. – Даже не надейся.
- Почему? Вряд ли еще раз представится подобный случай.
Я не знал, что ответить на это «почему». Я вообще не мог поверить, что такой разговор действительно происходит и такой вопрос действительно решается.
- Теоретически, если бы все шло своим чередом, то тебе, конечно, сначала следовало сделать из меня вампира. А на Дублин менять уже потом.
Он сказал это настолько обыденно и спокойно, что у меня внутри все похолодело.
Я уверен был, что он простил меня. Что у нас все по-старому.
Зачем, зачем я рассказал ему о письме!
Ведь не хотел.
Знал же, что нельзя говорить!
И почему Фэйт на его стороне?..
- Давай, Севочка, не дури, - немного раздраженно прервал мои размышления Кес. – Надо думать о Семье, а не о частностях.
- Я и думаю о Семье!
- Пора делать себе имя и в нашем мире. По-моему, ты заигрался в Темного Лорда и его бессмертие.
- Ты только представь, - засмеялся Фэйт, - какая у тебя будет репутация, если первое, что ты сделаешь, став Князем, – это передашь своего предшественника его врагам в обмен на Дублин. Ты будешь просто круглым идиотом, если упустишь такую возможность.
- А кем я стану, согласившись?!
- Во-первых, деловым человеком, - очень серьезно ответил Кес. – Во-вторых, о тебе сразу все узнают. В-третьих…
- Мерлин! Зачем я тебе вообще сказал об этом?!
- Ты хотел, чтобы я остался и помогал тебе советами. Нет?
- Хотел. Но не такими же советами.
- А какими? – зачем-то снова влез Фэйт. – Если тебе нужны не советы, а постоянное одобрение, то найди себе что-нибудь попроще. Женись, например. Очень помогает.
- Вам не совестно издеваться надо мной вдвоем?
- А ты как думал? – засмеялся Кес. - Залез на крышу мирозданья - сиди теперь. Вниз только сам знаешь как. А не знаешь - спроси у Альбы.
Залез. Причем сам. По злобе.
Я идиот.
А они – сволочи.
15.06.1998
Поверить не могу, что ты все-таки решился на это, старый аферист.
А.
15.06.1998
Кто бы говорил.
Жду тебя к ночи. И шляпника своего возьми.
К.
- Ты знал, что так будет? - спросил Альбус, осмыслив содержание нашей пентаграммы. Они с Кесом стояли над ней в раздумьях и вели довольно бессодержательную беседу о Темном Лорде.
- Нет. Вопрос о том, эксперимент там был или… более пустые стремления, оставался открытым.
Гриндельвальд, как обычно, обнимался с моим Хлюпом, и я подозревал, что он ничего особого не запрашивает, а просто упивается универсальностью этой присоски.
- В крайнем случае, его можно оживить и сразу уничтожить, - донесся раздраженный голос Дамблдора.
- Оживлять, разумеется, будет Севочка, - спокойно ответил Кес, - а убивать кто? Ты, Альба?
Альбус молчал.
- Шляпа, хочешь, я убью? Давай, гарсон, оживляй.
- Гил, я не хочу, - сказал Дамблдор, отходя о пентаграммы. – Не выдумывай, пожалуйста.
С меня хватит.
«Почему же он вам не сказал? Ведь он ваш друг!»
«Наверное, потому и не сказал».
Я встал с дивана и неторопливо направился к сидящему у стола Гриндельвальду, по дороге расстегивая воротник.
- Ого, - криво усмехнулся он, поднимаясь на ноги и оказавшись не в силах оторвать взгляда от моей шеи. – Уже готов? Быстро, - он неприязненно посмотрел на Кеса, который лучезарно улыбнулся и слегка поклонился.
А мне нравится.
Задачка была не на одну коробку конфет. Даже проблема с Эйвом как-то отошла на второй план.
Кес все равно поступит по-своему.
И этот человек изволил быть недовольным, что я делаю все как мне хочется?
А сам он что, простите, делает?
Хочу Дублин, и все.
Остановить его нельзя.
Отвлечь в данном случае, видимо, тоже.
Уговорить – немыслимо.
Айс в ужасе. И я могу его понять. Но зря он позволил Кесу это увидеть. Никак на снисходительность надеялся. Дурачок. Как же. Их бывшее княжество желает развлекаться, неужели не видно? Подожди, Айс, тебе еще отольются все твои выходки. У него воображения несоизмеримо больше.
В общем, расклад в целом ясен. Город Айс получит, хочет он того или нет. А вот что будет дальше - сказать сложно.
Я не верил Фэйту.
И Кесу не верил тоже.
Это добром не кончится. Слишком легкомысленно они ко всему относятся.
Его там убьют.
А виноват буду я.
И даже самому себе я не мог до конца признаться, до какого бешенства меня доводила мысль о том, что Кес все рассчитал.
Заранее рассчитал.
Знал, как я отреагирую на его откровения, сообщил этим уродам о нашей ссоре и теперь, ничего не добившись, все равно ведет дело ровно к тому завершению, которое представляется ему оптимальным. Мое мнение не учитывается вовсе.
Ясное дело, у него есть план, как от них выбраться. Но во-первых, я ничего о нем не знаю, а во-вторых…
А во-вторых, я абсолютно уверен, что мне нельзя соглашаться.
Я знал, почему Кеса не особо волнует результат.
Говорил он мне когда-то очень странные вещи. Будто бы момент смерти любого человека является константой. И во времени, и в пространстве.
Впрочем, он это не только про смерть говорил, но и про рождение. Кажется, константа смерти определяется в момент рождения и будто это единственная константа в жизни. Все остальное человек может изменить. Только время и место смерти изменить невозможно. Так же как и рождения.
Вот ему и все равно. Он в этом вопросе какой-то глобальный фаталист. Дублин можно получить, а можно и не получить. А возможную смерть свою он с этим никак не связывает.
Недаром он с таким равнодушием всегда относился к жертвам Темного Лорда. При мне же говорил Дамблдору: «Они все равно погибнут, это не взаимосвязано».
Не знаю, насколько я сам был фаталистом, но такой категоричный подход мне не нравился. Особенно когда это касалось не меня, а его. Он уверен, что если ему дано умереть и именно там, то так оно и будет. Любым путем. Никуда не спрячешься и ни на каком тестрале не объедешь.
Поэтому он хочет меняться.