– Вот, смотрите! Зелень, слизь, палки. Видите? Это не человек! Он не живой! В нарах, таургах, даже в презираемых всеми грокассах кровь течет красная! А это – уродливое порождение леса. А оживляет его и заставляет двигаться вот что! – С этими словами жрец вновь погрузил руку в тело шейри и, напрягая все силы, вырвал оттуда…
Линд с трудом разлепил глаза. Голова болела как никогда раньше. Потолок ощутимо покачивался. Поташнивало.
«Чем же меня напоили? – задался вопросом следопыт, превозмогая тошноту, вставая с кровати. – И зачем?»
Он завалился спать, как был, одетым. Это вообще уже ни в какие ворота. Более того, вопреки давней и прочно въевшейся в его сущность традиции, с лука Линдом не была снята тетива, он так и валялся возле кровати.
Линд ругнулся, чувствуя, как пол опасно кренится ему навстречу. Ухватился за стенку. Через пару четок полегчало. Юноша привел одежду в относительный порядок, проверил, насколько легко ходит меч в ножнах (такие нехитрые действия помогали бороться с тошнотой), подхватил лук и выбрался на улицу.
Во дворе царило лето. Ослепительное светило заливало лучами двор. На улице никого не было видно. Впрочем, это не удивило Линда – после вчерашнего сражения остались тела, которые надо было скорее предать огню. Да и слишком многие в ту ночь погибли.
И все равно на душе было как-то неспокойно.
Линд набрал воды в колодце, вылил на голову. Немного полегчало. Челюсть отчаянно чесалась, но уже почти не болела.
«Интересные метаморфозы», – подумал следопыт, направляясь на площадь.
На удивление, там тоже никого не было. Вот это уже странно. Линд пошел дальше, туда, где вчера лежали раненые… И застыл, потрясенный увиденным.
У стены совсем недавно был бой. Полтора десятка тел горожан, вооруженных чем попало, распластались по площадке перед стеной. Во всех телах вызывающе белели стрелы шейри. А в углу, в луже своей изумрудной крови, лежал Рагнил. И над его телом двое смутно знакомых Линду горожан что-то выясняли на повышенных тонах. В руках обоих были тесаки.
– Ты, слирс, украл камень! – донеслось до Линда.
– Да как же… Сам украл, а на меня валишь…
– Дурак! Давай поделим, ты все равно продать нормально не сможешь. Да и не будешь прятать вечно, как очищать понесешь, все и узнают…
– Да иди ты!.. Говорю тебе, нет у меня камня.
– Я же видел, как ты копался в гаденыше.
– Нету его там! Спрятал куда-то.
Мир покачнулся и раскололся. Ничего не видя, кроме изуродованного тела шейри, Линд рванулся вперед.
– Во, еще один… – недовольно обернулся на него один из спорщиков.
– Иди отсюда, лесовик, тебе тут ничего не светит, самим мало!
Оба спорщика забыли о раздоре, с явной угрозой наставив свое оружие на Линда.
– Вы сдурели оба? – с трудом вымолвил следопыт.
– А может, у него проверить? Что-то он сегодня уже живой, а вчера на труп был похож, – спросил один из горожан, делая шаг в сторону следопыта.
– Давай проверим! Только потом ты мне камень отдашь.
– Да нет его у меня!
Горожане начали расходиться в стороны.
Линд, все еще не веря, смотрел то на них, то на тело Рагнила. Грудная клетка шейри была распорота, в ране белели ребра, темно-зеленая масса легких. Шейри продолжал сжимать в руках лук.
«Это не люди! – подумал следопыт, делая пару шагов назад. – Это какие-то звери на двух ногах… Вчера шейри спасли столько жизней, а сегодня их… Боги, что же это?!»
А руки тем временем сами сдернули ремешок с тула и извлекли сразу две стрелы.
– Вы с ума сошли?! – выкрикнул Линд, натягивая лук.
В этот момент второй горожанин бросился на него.
Совершенно не думая ни о чем, Линд почти в упор выстрелил в грудь нападавшему и тут же выпустил вторую стрелу в другого горожанина, бросившегося на него справа. И, отбросив лук, кинулся к Рагнилу.
Шейри был мертв. Не так давно, окоченение еще не коснулось его. Но жизнь полностью покинула тело.
Чувствуя полную опустошенность, Линд осел рядом и в голос заплакал. Наверное, впервые за последние пятнадцать оборотов. Отец всегда говорил: «Воин должен быть стойким. Плачут женщины и дети… И люди, потерявшие самых близких». И вроде не был этот молодой шейри ему ни другом, ни родственником, но такая горечь овладела юношей, что он не смог удержать слез.
Невольно он коснулся руки шейри, сжимавшей лук.
– Вот оно и хорошо, вот и правильно… Чего хорошей вещи без дела валяться? – услышал следопыт старческий голос. К нему на карачках подползала городская сумасшедшая. Вдова охотника Вларана, слегка повредившаяся рассудком, когда одним морозным утром следопыты принесли в город растерзанное зверями тело ее мужа. С тех пор Влараниха так и ходила тенью, все время что-то бормоча. Люди жалели, прикармливали сумасшедшую. Сейчас она приближалась к Линду, таща за собой мясницкий нож.