— Да, но ты?..
— Мне еще нужно закончить одно дельце в городе, но не волнуйтесь, я присоединюсь к вам еще до закрытия ворот.
На этом Бигорн быстро удалился и, направившись прямиком к Шатле, прошел на ту улочку, где находилось жилище мэтра Каплюша. Он принялся кулаком стучать в дверь, которая была окрашена в красный цвет для того, чтобы прохожие могли узнавать ее и сторониться или, по крайней мере, произносить мольбы, проходя мимо, так как считалось, что горе будет тому, кто окажется рядом с домом палача. Несколько голов возникли в соседних окнах и поспешили исчезнуть, в полной растерянности от того, что кто-то стучит в красную дверь, — подобное если и случалось, то крайне редко.
Вскоре потайное окошечко приоткрылось, и появилась грубая физиономия Каплюша.
Он узнал Бигорна, и, увидев, что тот один, тут же открыл дверь.
— Не вышло, да? — сказал палач насмешливо. — Однако же веревку я надрезал. Должно быть, сам дьявол в это вмешался. Такого у меня еще не бывало.
— Что вы хотите, дружище? — промолвил Бигорн. — Похоже, этого негодяя уже ничто не спасло бы. Вы надрезали веревку (Бигорн знал, что палач этого не делал, так как лично взбирался на столб Монфокона, чтобы в этом удостовериться), сделали все, что могли, так что не будем об этом. Одним мерзавцем на земле стало меньше.
— Значит, — сказал Каплюш, — вы на меня не сердитесь за то, что веревка не оборвалась?
— Я!.. Эй, дружище, похоже, вы забываете, что Мариньи распорядился меня повесить, и вы сами держали меня в своих руках у подножия этой же самой виселицы Монфокон?
— Да, так оно и было!..
— Послушайте, приятель, мой хозяин дал вам тридцать дукатов, чтоб не вешали Мариньи. Я б дал вам вдвое больше, чтоб вы его повесили — если б, конечно, располагал такой суммой!
Казалось, Бигорн говорит совершенно искренне. Тем не менее Каплюш не выпускал из руки кинжала.
— Стало быть, — продолжал палач, — вы пришли не за тем, чтобы потребовать назад свои деньги?
— Зачем же? — воскликнул Бигорн. — Вы их честно заработали! Не ваша вина, если дьявол, которому так не терпелось утащить Мариньи, починил надрезанную вами веревку.
На сей раз Каплюш рассмеялся и опустил кинжал в ножны. Он не имел, да и не мог иметь никаких подозрений. И потом, денег с него назад не затребовали, а остальное его волновало мало. Как мы видели, Каплюш был скупец, каких мало. Наконец, у Бигорна при себе не было никакого оружия, явился он один, и Каплюш не сомневался, что, при необходимости, уложит нежданного гостя одним ударом кулака.
— В таком случае, зачем пришли? — спросил он.
— Мы одни? — поинтересовался Бигорн.
— Я всегда один, — сказал Каплюш. — Говорите, нас никто не услышит.
— Есть возможность заполучить крупную сумму.
— Хо-хо! Неужто еще один висельник, которому нужно подрезать веревку? — жадно спросил заплечных дел мастер.
Бигорн покачал головой.
— Нет, — сказал он. — На сей раз речь идет об огромном состоянии, которое нужно просто забрать. Скажу честно: если б я мог справиться один, и не подумал бы ни с кем делиться. Что до моего хозяина, мессира Буридана, то так как он любил Мариньи, он скорее убьет меня, чем позволит сделать то, что я намереваюсь сделать.
Каплюш подтолкнул к Бигорну стул, на который тот без лишних церемоний и уселся.
— Выпьете стаканчик мускатного? У меня оно — просто превосходное, — предложил Каплюш.
— С удовольствием, дружище!..
Палач поспешил вытащить из шкафа бутыль и две кружки, которые тут же и наполнил. Бигорн, не без содрогания, чокнулся с Каплюшем, который сказал:
— Если мне когда-то придется накинуть на вашу шею петлю, обещаю, что все сделаю быстро.
— Благодарю, приятель, — промолвил Бигорн, бледнея, но стоически улыбаясь. — Так вот, речь идет о том.
— Говорите, можно заработать кучу золота? — перебил его Каплюш, и глаза его воспылали алчным огнем.
— Заработать? Говорю же: просто забрать! Подобрать то, что плохо лежит. Много ли?.. Тысячи и тысячи дукатов! Хватило бы и на то, чтобы обогатить десяток дворян! Мы точно одни?
Каплюш вздрогнул и снова наполнил кружки.
— Выкладывайте уже, — проворчал он нетерпеливо. — Говорю же вам: я живу здесь один!
— Отлично. Так вот, как известно, дружище, мессир де Мариньи располагал состоянием, по сравнению с которым все богатства короля выглядят лишь жалкими медяками. Должно быть, вы слышали, что особняк Мариньи перевернули вверх дном, разобрали камень за камнем, но никакого сокровища не нашли. Так вот: они не нашли, зато нашел я!
Каплюш смертельно побледнел. Его сотрясла дрожь.