К Алевтине Варя пришла с готовым планом, считая его приемлемым и необходимым. Точнее единственным. Отодвинув комод, она осторожно, на цыпочках, вошла в комнату... Аля не спала. Девушка приосанилась и пошла к сестре, как ни в чем не бывало. Та смотрела на нее опухшими глазами, явно не сомкнув глаз. Она еще не знала, но догадывалась, точнее чувствовала интуитивно - что-то произошло, страшное и неправильное. От сознания того, что это с ней сотворила любимая родная сестра, ее двойник, хотелось утопиться. Алька резко соскочила с кровати, вцепилась в волосы сестры и начала ожесточенно хлестать ту по щекам. Варька сопротивлялась, но молча и не в полную силу - чувствовала за собой вину. Отсутствие отпора довольно быстро остудило Алю. Вслед за яростью и злобой пришло безразличное отчаяние. Варвара притянула сестру за голову, погладила и спокойным тоном начала говорить.
- Прости. Ну, прости меня. Ведь мы сестры. Неужели не сможем договориться, решить по-доброму?
- О чем? О чем я должна с тобой договариваться? Ты воровка, развратница и разлучница.
- Не спорю. Да, я такая. И что дальше? Тебе полегчало от того, что все это мне высказала? Нет. Нужно договариваться. Нам с тобой это нужно. Иначе плохо будет всем: тебе, мне, Егорке. Можно поступить иначе...
- Как? Не бывает иначе. Ты подлая, развратная, безжалостная... Ту предательница и этим сказано все. Я тебя убью... или себя. Какая в сущности разница. Одна из нас лишняя. Кто?
- А если скажу, что лишних нет. Мы все друг другу нужны. Все...
- Зачем ты мне, если так со мной поступаешь? Не знаю. Наверно я отсюда уеду. Навсегда.
- Для чего? Можно никуда никому не уезжать и жить счастливо...
- Как? Ты бредишь, милая, родная моя сестренка. Правда, теперь не настолько родная, как прежде. Не настолько...
- Есть вариант, когда всем будет хорошо. Слушать будешь?
- Что мне еще остается в этой жизни... только слушать.
- Тогда развешивай уши и думай...
Варя не успела договорить, когда послышался скрип половиц за дверью. Мамка. Сестры условились договорить позже, когда она уйдет на работу. К тому времени страсти немного улеглись, девчонки принялись за уборку. Любовь любовью, а домашние обязанности никто не отменял. За столом обе сидели с кислыми физиономиями. Отговорились недомоганием, головной болью и вообще... Что подразумевалось под вообще, сказано не было. Да матери этого и не нужно. Главное вот они, расчудесные ее и самые лучшие на свете кровиночки, похожие, как... как маленькие котятки, даже больше. Вот если бы не знала по выражению лица и привычкам, тоже легко могла бы перепутать. Хорошие девчата растут Вот, кому-то счастье в жены достанется. С этими мыслями мамка собралась и ушла на ферму, а заговорщицы продолжили прерванный разговор.
- Вот я и говорю - договариваться нужно. Есть только один выход: любить его вместе. А он пусть нас обеих любит. Тогда всем будет хорошо.
- Это как? Ты любишься, а я над вами свечку держу, а потом наоборот?
- И совсем не так. Как сегодня. Он ведь не знает, кто из нас кто. Вот. На свидание по очереди нужно ходить. Потом рассказывать, о чем говорили. Чтобы не попасть в неловкое положение. В остальном у каждой своя любовь. Другая и разная. И всем хорошо.
- А если прознает?
- Не прознает. Уже испробовано. Мы для него как одно целое. Он для нас - тоже. Ну, же! Давай, решайся.
Секретное совещание продолжалось долго, с переменным успехом, но закончилось ничьей. Решение было принято. Вопрос о том, что когда-то признаваться все - равно придется, отложили на потом. И началось...
Так они дурили Егора до тех пор, пока обе одновременно не начали округляться. Однажды увидев их вместе, он пристально смотрел то на одну, то на другую. Обе покраснели.
В голову парня закралась догадка, скорее сомнение. Начал Егор сопоставлять и только тогда стал примечать, что подружка у него разная. У одной шрам на внутренней стороне бедра, у другой он пропадает. Пришлось прижать обманщиц к стенке. Под давлением аргументов те вынуждены были сознаться. Егора обманули. Обе. А он, получается, многоженец. Не иначе. И что дальше?
Дальше вопросы начала задавать мамка. Она дозналась много быстрей и Егорка был вызван "на ковер" для дачи показаний и выработки неотложных мер. На семейным совете приняли решение: свадьбу будут играть Егор и Алевтина, поскольку она первая влюбила в себя Егора. Варька остается "вечной невестой", детей будут воспитывать сообща, а регистрировать их сестры будут каждая на себя. Еще решили, что жить Егорке с обеими поочередно, через неделю. На том прения сторон закончились и началась подготовка к свадьбе.
Гуляли широко. Егоркина семья не из бедных. Пригласили всю деревню. Первая неделя после свадьбы досталась Алевтине. Та ночь далась Варе очень нелегко: ревела белугой, страдала от ревности, еще более от зависти, что опять Алька самый лучший кусок себе вытянула.
Дальше - как договорились. Только позже решил Егор, что совместно сестры хозяйствовать по доброму не смогут - ревнивые. Решил каждой построить свой дом. На время уехал в Няндому, учиться на шофера-механизатора. Вечерами помогал зодчему, реставратору старинных церквей, который в совершенстве обучил его плотницкому, столярному и слесарному мастерству. Теперь Бурнасый в совхозе главный механик, а после работы лучший в округе строитель и столяр. Настрогал двенадцать ребятишек. Все, до единого, девки и все бурнасы. Сам видел.
На рассвете мы встали из-за стола, когда закончился его необыкновенный рассказ, подтверждаемый фактическими данными. Глаза и уши обмануть невозможно. А Егорка? Герой он или преступник - решать вам.
В девять утра открыли сельсовет. Я дозвонился в совхоз. Соврал, что ЗИЛ сломался и мы его ремонтируем. В остальном говорил правду, только она сути не меняет. Коля Шпякин успел напиться до чертиков, поэтому за баранку его "пылесоса" пришлось сесть мне, хоть и не было у меня водительского удостоверения, да и за рулем второй или третий раз - новичок.
Пришлось рисковать. Через несколько часов мы уже стояли под погрузкой. Увязали солому, оформили документы, заправились и отправились домой. Теперь по трассе. И так срезали прилично. Не доехав километров двадцать до совхоза, я схватил правым колесом бровку и уехал в заснеженный кювет, скрывшись в сугробе по самую крышу. Сначала пришлось разгружать машину, потом тянуть ее из снежного болота на лебедке, благо в северных широтах все для такого случая предусмотрено. Потом грузились обратно.
Оказалось, что я довольно серьезно повредил правое крыло. Металл-то мы выстучали, а краска облетела. Пришлось заезжать в леспромхоз и уговаривать мастеров подмазать, подкрасить, чтобы скрыть факт аварии. В совхоз приехали ночью. Колька все еще спал. Позже выяснилось, что он припрятал по разным местам презентованную ему самогонку, которую он на остановках украдкой попивал. Оттого и оставался всю дорогу в овощном состоянии.
Я ехал всю дорогу под впечатлением. Не поездки. Егорки Бурнасы и его удивительной семьи. Так и не удалось мне прийти к уравновешенному мнению - как я отношусь к нему и его женам. Сумел бы я при подобных обстоятельствах оставаться счастливым и жизнерадостным? А как сам отношусь к этому коренастому рыжему парню? Вопросы, вопросы. Только где отыскать на них ответ. Жизнь порой такого накрутит. Вовек не расхлебать.
? Copyright: Валерий Столыпин, 2018
Свидетельство о публикации ?218041400342 http://www.proza.ru/2018/04/14/342