Но Крэг… это не укладывалось у нее в голове. Она не могла поверить, что мужчина, лежавший сейчас у нее за спиной, хотел причинить ей зло. Пока они были вместе, он все время оберегал ее, окружал заботой и вниманием.
Она захлопнула потайную дверцу и поспешно вернулась к кровати. Крэг приподнялся на локте, выхватил у нее коробку и открыл крышку.
– Ляг, пожалуйста, на спину, – раздраженно потребовала Блэр. – Я сама могу взять то, что тебе нужно…
Но он уже нашел большую пластиковую капсулу, сильно сдавил ее в пальцах, и воздух наполнился едким запахом нашатыря. У Блэр перехватило дыхание, она отвернулась. Но Крэгу это явно помогло: на глазах обретя утраченные силы, он присел в постели и снова полез в аптечку. Найдя пузырек с таблетками, он высыпал две штуки себе на ладонь, проглотил их, ничем не запивая, поморщился и сунул в рот еще две таблетки. Покончив с этим, он устало откинул голову на подушку, пристроив мокрую губку себе под затылок, и опять взглянул на Блэр:
– Спасибо.
– За что? – спросила она, взволнованная взглядом, который, казалось, проникал в самые тайники ее души.
– За спасение, – кратко сказал он. Отвернувшись, Блэр закусила губу. Спасение? Но она сама виновата в том, что лебедка соскользнула и гик упал.
– Ты могла бросить меня и попытаться бежать, когда наладится погода.
Блэр равнодушно пожала плечами, решив ни за что не показывать ему своих настоящих чувств.
– Я хотела остаться в живых, Тейлор, только и всего. Каковы бы ни были мои планы – бежать или ждать, когда ты выполнишь свое обещание и вернешь меня домой, – сначала мне надо было остаться в живых.
Он удивленно приподнял бровь, но прекратил этот разговор. Его следующее слово застало ее врасплох.
– Раздевайся!
Блэр застыла как вкопанная.
– Послушай, Тейлор…
– Немедленно! – рявкнул он. – Не бойся, я не собираюсь посягать на твое прелестное тело. Но ты вся промокла, даже постель намочила. Тебе надо согреться. Одеяла лежат в заднем…
– Я знаю, где лежат одеяла, – резко перебила она и той же шаткой походкой направилась к дальней, кормовой части каюты.
Остановившись у шкафа, она постояла в нерешительности, потом повернулась к Крэгу спиной, разделась и завернулась в одеяло. Другое одеяло Блэр принесла ему.
Крэг смотрел на нее не отрываясь. В его львиных глазах горели золотые огоньки.
– Я и сам промок до нитки, – сообщил он.
На нем были только шорты, в которых он обычно работал на палубе, но они в самом деле насквозь пропитались водой.
– Ну и что? – смущенно пробормотала Блэр.
– А то, что мне нужна помощь, – раздраженно объяснил он.
Тяжело вздохнув, Блэр подошла к изножью кровати. Пол ходуном ходил у нее под ногами, и она отчаянно старалась удержать на себе одеяло. Схватившись за штанины, она потянула их на себя, чувствуя под руками его теплое, вздрагивающее, напряженное тело.
Он приподнял бедра, чтобы она могла вытянуть из-под него шорты. Кровь горячей волной прилила к лицу Блэр. Крэг заявил, что не посягает на нее, но явно забыл предупредить об этом собственное тело.
Сняв с него шорты, Блэр швырнула их на пол и бесцеремонно набросила на Крэга одеяло. Он тихо засмеялся.
– И что теперь? – коротко спросила она.
Услышав этот вполне невинный, хотя и несколько двусмысленный вопрос, Крэг ухмыльнулся и опустил глаза, пряча насмешливый взгляд.
– Посмотри, не осталось ли вина, – попросил он.
– Вина? – возмутилась Блэр. – Тебе надо выпить чего-нибудь горячего.
– Это верно, – согласился он, – но при такой болтанке ты не сможешь вскипятить воду. Так что неси вино, а потом попытаемся уснуть.
– Уснуть? – удивилась Блэр. – При такой-то погоде? К тому же у тебя, наверное, сотрясение мозга. Тебе нельзя спать.
– Буря утихнет в течение часа. А у меня не сотрясение мозга – просто сильно болит голова. Так что делай, пожалуйста, как я говорю.
– Откуда ты знаешь, что у тебя не сотрясение мозга?
– Однажды у меня было сотрясение, и тогда я чувствовал себя гораздо хуже, чем сейчас. Ну давай. Я уже выпил таблетки. Если мне удастся заснуть, боль пройдет.
– После таблеток нельзя пить вино, – заупрямилась Блэр.
– О Господи, женщина! – разозлился Крэг. – Ведь я прошу всего лишь стакан вина. Я не собираюсь напиваться допьяна. Целых тридцать восемь лет я прекрасно обходился без вашей помощи, миссис Тейл, так что не надо учить меня уму-разуму!
– Хорошо! – прошипела Блэр.
Она без труда нашла на камбузе бочонок с вином и уже шла назад, когда лодка сильно накренилась влево. Девушка ухватилась за переборку стены, чтобы не упасть, и тут с нее упало одеяло. Блэр схватила одеяло, опять в него замоталась и кое-как добрела до кровати, злая и раздраженная.
Крэг сумел приподнять подушку и теперь сидел в постели, насмешливо наблюдая за своей пленницей. «Она с таким упорством старается сохранить приличия, – подумал он с досадой, – и совершенно безрезультатно…» Даже через много лет, закрыв глаза, он сумеет представить ее обнаженное тело – каждый изгиб, каждую ложбинку, каждый дюйм шелковистой, манящей кожи.
– Смеешься надо мной? Ладно, Тейлор, смейся, – угрожающе сказала Блэр, – только учти: больше помощи ты от меня не дождешься!
– Я не смеюсь! – возразил он.
Блэр попыталась откупорить деревянный бочонок, но замешкалась с пробкой. Крэг некоторое время ждал, потом выхватил у нее бочонок и легко выкрутил пробку. Блэр с чувственным трепетом следила за движениями его сильных ловких рук.
Не догадываясь о смятении, царящем в душе девушки, он поднял глаза и улыбнулся:
– Ты забыла кружки.
– Тейлор!
– Ничего страшного, – поспешно сказал он. В глазах его сияли насмешливые искорки. – Можем обойтись и без кружек.
Он отхлебнул прямо из бочонка и протянул вино Блэр.
Блэр брезгливо взглянула на допотопный бочонок и взяла его в руки. Но как только она поднесла бочонок к губам, море вновь всколыхнулось, и терпкая жидкость полилась ей на лицо, на шею, побежала струйками вниз и исчезла в ложбинке на груди, почти полностью скрытой одеялом.
Раздраженно застонав, Блэр хотела отдать бочонок Крэгу, но тут увидела его лицо и замерла. В его взгляде уже не было насмешки, он смотрел на нее очень серьезно, глаза его потемнели.
Блэр уже знача этот взгляд и теперь почувствовала, как по ее спине побежали мурашки. Ее попеременно бросало то в жар, то в холод.
Крэг увидел страх в ее широко открытых глазах, на мгновение зажмурился и вновь беспечно улыбнулся.
– Прости, милая, – хмыкнул он, – не сегодня: у меня болит голова.
– Заткнись немедленно! – взвилась Блэр, чувствуя, что краснеет от корней волос до пяток, и от этого злясь еще больше.
– О! – Он скривился. – Заткнусь, заткнусь, только не кричи! – Он взял у нее вино и сделал долгий глоток, не переставая морщиться, потом протянул бочонок ей. Поправив подушку, он лег, обхватил Блэр одной рукой и опустил ее голову себе на плечо, пресекая возмущение. – Не бойся меня, принцесса. Я же сказал: у меня болит голова. Просто я хочу, чтобы мы легли поудобней и немножко отдохнули. Выпей еще вина и постарайся заснуть.
Заснуть? При такой бешеной качке? Но пока они лежали, передавая друг другу бочонок с вином, Блэр в самом деле почувствовала, что вот-вот задремлет.
Шло время, лодку все так же болтало, свистел и завывал ветер.
– Тебе повезло, что я не страдаю от морской болезни, – пробормотала она.
– Да, – сухо отозвался он. – Мне чертовски повезло, – добавил он с грустью, – я попал в дивный сиреневый сад, где у каждого цветка по пять лепестков.
Блэр замолчала. Убаюканная шумом дождя, согретая теплым одеялом и близостью Крэга, она наконец уснула.
Шторм кончился рано утром. Качка прекратилась, и Блэр проснулась, разбуженная мертвой тишиной. Быстро оглядевшись, она увидела, что Крэга в каюте нет: видно, он уже встал и поднялся на палубу. Выбравшись из-под одеяла, Блэр подошла к шкафу, взяла со своей полки сухие джинсы и рубашку, торопливо оделась, сполоснула лицо и поспешила наверх.