— Фамиль!
Бурсак невнятно что-то бормочет.
— Почему так долго в классе не существовал?
— В больницу ходил.
— Фамиль! Повторяй на весь голос!..
Обозленный Мелиоранский оглушительно рычит. Хабиб сверкает белками, воздвигает ему жирный кол, захлопывает журнал, могильным голосом изрекает:
— Ви погребены навеки!
С задних парт смех. Хабиб вновь свирепеет.
— Ви, которые веселые! Даже лампы вас стидятся, вас стидятся люди; они проходят, они говорят: Ай! ай! какой воспитанник в этим училища, какой разбойник!.. Даже животные разбежались на восток и на запад, на север и на юг. Они слушаются своих отец и бабушка и своих наставник!..
Глаза бурсаков готовы лопнуть от смеха.
Хабиб Хананеа берет учебник. Объясняя родительный самостоятельный, он приводит пример: — Козлов приехал из Тамбова (Козлов — город по соседству с Тамбовом). Дальше следует перевод с греческого. Переводя, Хабиб называет корову быковой женой, селезня — уткиным мужем. В перемену при выходе из класса Хабиба берут в кольцо, кто-то дает ему здоровенного щелчка по шишке на макушке. Хабиб визжит и первого, кто ему подвертывается, тащит к Тимохе, уверяя, что это он его ударил по шишке…
…В раздевальной суматоха. Бурсаки наперегонки спешат в больницу. В больнице за аптечной конторкой фельдшер Голохвостов, сосредоточенный, хмурый, записывает к доктору. Голохвостов решает, кого к доктору допустить, от кого отделаться порошком или микстурой. Порошки и микстуру получают всего чаще бурсаки младших классов. Голохвостов из ротных фельдшеров. Лет десять под ряд готовится он безуспешно к экзамену на настоящего фельдшера. Он чтит образование, науки, искусства. Склонив квадратное лицо с усами кота над больничным журналом, он веско говорит четвертокласснику:
— Забористые книги пишут-с господа сочинители. Прочитал-с надосуге комедию столбового дворянина, его высокоблагородия Гоголя. Очень даже завлекательно! Ужасные насмешники!.. Про женитьбу… прозывается сочинение «Действующие лица».
Подзаголовок над перечнем действующих лиц Голохвостов принял за название комедии.
Голохвостов говорит: мо́мент, ро́ман, перио́д. За конторкой он священнодействует; он медлителен, осанист. Однако бурсаки нередко над ним издеваются.
— На что жалуешься? — вопрошает Голохвостов, жречески поглядывая на повесу поверх очков в железной оправе.
Повеса хрипло отвечает:
— Должно воспаление мозговых почек. Ничего не соображаю; ни синь-пороху.
— Гм… посмотрим…
Голохвостов открывает пособие, долго и нудно его перелистывает, бурсак следит за эскулапом с откровенным ехидством.
— Гм… о такой болезни ничего не прописано…
— Неужто? — изумляется бурсак, подмигивая приятелю.
В приемной все больше набивается бурсаков. Прыщавый дылда делает таинственные пассы руками. Ослабляя сначала связки кистей, он с силой бросает их вверх. Он набивает пульс. В другом углу бывалый обучает новичка:
— Поставят градусник, — лупи его по головке щелчками, только не сильно, а то ртуть разорвется… Голохвостов заметит…
Двери широко распахиваются и вместе с клубами морозного пара появляется военный врач Слепцов. Принимая больных, он лукаво шутит, прищелкивает языком, дымит папиросой, от него пахнет хорошими духами. Он приносит с собой особый мир, далекий, не схожий с бурсой. Обращение Слепцова с бурсаками тоже необычайное.
— На что жалуешься, цыпочка? — спрашивает он вихрастого бурсака с дряблой серой кожей.
«Цыпочка» у Слепцова любимое слово, в бурсе оно звучит дико. Бурсаки любят Слепцова и за «цыпочку», и за то, что он часто идет навстречу их хитростям, уловкам и с готовностью освобождает от уроков. Слепцов самостоятелен и с бурсацким начальством не ладит. Недавно Тимоха Саврасов зашел на прием и заявил, что бурсаки — лентяи и мошенники, их следует не лечить, а держать в карцере. Слепцов поднялся, расправил грудь по-военному, шевеля плечами и постукивая о стол костяшками пальцев, при бурсаках объявил:
— Я сам знаю, что надо делать. В советах не нуждаюсь. Две трети ваших ребят надо положить в больницу.
Со Слепцовым я встретился лет восемь спустя. Семинаристом я должен был пойти на подпольное собрание молодежи. По указанному адресу я очутился на одной загородной даче. Хозяином ее оказался Слепцов. Он заметно поседел, но попрежнему ступал твердо на каблуки, крепко потирал руки, щеголевато одевался, душился и весело шутил с нами, молодыми революционерами. Сын-студент и дочь-курсистка очень походили на отца.