Будучи в геройском амплуа и в другом мире, дарил людям и «не совсем» свободу, но рабы настолько привыкли к такой жизни, что и жизни иной не знали. Так что всё индивидуально, но без желания ничего не будет работать и просто застынет подобно механизму давно почивших часов. Так что каждый сам волен решать, как жить и как умирать. И пускай обманываются словами об «иллюзорности» свободы. Она реальна и отчасти осязаема. И неважно, что мир пытается накинуть на шею лассо из кредитов, ипотек и прочих проблем. Труд облагораживает, и неважно, какой.
Живя с подобным постулатом, староверы сумели поднять колоссальные деньги. Всё просто: трудись, живи и верь... И в первую очередь в себя, ибо твой храм — это тело, а чертоги разума — главный центр. Что построишь «там», то и будет держать тебя «здесь». Монолитная целостность духа и не даёт мне упокоиться, если подумать, и мятежная душа, что вечно ищет приключений, так и норовит сбежать от встречи с предвечной госпожой. А может, я и сам уже хочу, однако легче от этого почему-то не становится. Впрочем...
Лишь раз возгордившись ты тут же теряешь рассудок. Гордость неплохо. Гордыня мешает!
Успех застилает твой взор. Шаг и ты рухнешь с Олимпа. Крылья подрежут, а сам ты скроешься в бездне. Победа сладка и так соблазнительно манит, но застилает твой разум хаотичным безумием собственной значимости. Морок иллюзий силён! Он и погубит тебя. Ведь реальность жестока, а миледи удача не всегда на твоей стороне. И миг триумфа скоротечен, секунда-две, и ты уже никто, и звать тебя никак! И тьма веков пожрёт твою историю, как имя, растворённое в песках. Был ты, лихой храбрец? И вот отныне нет тебя! Ни имени, ни рода… ничего. Лишь пыль под сапогами путника иного.
Гордость неплохо. Гордыня мешает! И возгордившись лишь раз, ты всё потеряешь.
Мотив довольно простой, не так ли? И посему свои силы стоит оценивать здраво. Амбиции — так же неплохо, но жить одной мечтой, увы, череповато... Да и питаться одним духом не выйдет. И неважно, какой ты крутой солнцеед. Желудок скажет «пока» и закусит тобой же, «дружок». Но это также не значит, что деньги — это всё. Они лишь инструмент, пусть и необходимый. Как там говорилось? «Не сотвори себе идола»? То-то и оно. Да, ты будешь сыт и, возможно, будешь ссать на этот мир с высока, но делать это против ветра... Пусть каждый додумает сам. Ибо решать, конечно же, ему, выбор есть всегда, ведь человек сам «творец» своего «счастья».
- Кам, а вот и ты! Как чертёнок из трёхметровой табакерки, появился здоровяк Рома, что уже привычно щеголял в своей боевой форме и больше походил на тролля, чем на студента, что прокачивал контроль и расширял запас магии. А ты куда пропал, а то по твоим следам, как Мамай, прошел. Укоризненно произнёс он. А то ищу тебя, ищу, а нахожу лишь лёд, обгоревшие стены и побитых людей. Добрее нужно быть, Кам, добрее, а то прошёл, как ураган, ещё и табачиной несёт, как от извозчика, или в таксисты собрался после выпуска? Все предпосылки уже есть. Рома басовито рассмеялся своей простецкой шутке. Ну ладно-ладно, не дуйся. «Чудовище» ребёнка не обидит. И шутливо ударил меня кулаком в плечо, но комментировать это я всё же не стал, и запашок от него шёл весьма характерный, где только наклюкаться так успел, вопрос.
Впрочем, не моё дело. Легко подвинув было дёрнувшегося громилу в сторону, отправляюсь дальше, ибо настроения спорить как-то не было, а вот желание закурить вновь появлялось, так что я лишь недовольно цыкнул. Рома почему-то прижал уши, и это было забавно, так что я улыбнулся, но сейчас это, увы, больше походило на злобный оскал. Секунда — и шустрый цыган испарился, а ведь у меня и коней даже не было для такой скорости.
И чего сегодня все такие нервные? Думал, лишь я такой агрессивный, и то лишь в час «нужды», а нет... Либо это всё призма моего восприятия, и теперь мир лишь через табачный дым, что тоже не есть хорошо. Боковым зрением отмечаю, как где-то рядом мелькнула знакомая блондинистая грива, рядом с которой была товарка с косой насыщенно-алого. Но я их просто проигнорировал. И двинулся дальше, идя сам не зная куда. Видимо, слова Малика «произвели» настолько сильное впечатление, и я всё ещё пышил энергией и желанием сделать хоть что-то полезное. Только вот что? Вот и скитаюсь, как призрак, по всей академии. Зато будет время изучить, что и как здесь, но пока академия казалась слишком уж огромной и непроходимой с первого захода, уж точно.
- Первогодка... Чувствую, как в спину направлена чудовищная жажда «убивать». Стой! Мурашки вновь замаршировали по спине в сторону пяток, готовясь к немедленной капитуляции, но я быстро перехватил панические настроения и, вернув контроль, игриво улыбаюсь в ответ.
- Любительница фонтанов? Так рядом их вроде бы нет? — интересуюсь с максимально непонимающим видом.
- Теперь я тебя точно убью, студентик... — клятвенно пообещали мне с арктическим спокойствием в голосе.
- Не могу сказать, что я вас люблю. - отвечаю в тон «нимфы».
- Скоро на тебя наденут деревянный макинтош, и в твоей комнате будет играть грустная музыка, но ты её не услышишь! - шар зелёного пламени размером со спелый арбуз лихо проносится в сантиметре от моей головы.
Глава 7
Голубые глаза так сияли от инфернально-зелёного пламени, и на какую-то секунду я даже залюбовался сей красотой. Впрочем, запах палёного тут же привёл меня в чувства. Везёт мне на безумно красивых дев. И почему-то одно без другого, увы, не гуляет. Или безумие — вторая грань красоты? Что ж... Это стоит обдумать за чашечкой чая. Интересно, а она любит чай?
- Может чаю? — неожиданно для себя решаюсь спросить всё так же со скучающим видом.
А ведь если подумать, то огненный шар вместо «привет» давно стал для меня чем-то обыденным. Уж такое создание этот ваш человек. Ко всему привыкает. Хорошее со временем не ценит и принимает как должное, а к плохому может и привыкнуть. И ведь если задуматься, то не так уж и плохо всё. Ты жив, возможно, здоров, имеешь какие-то перспективы, и многим живётся сильно хуже, чем тебе. Так что нет повода для грусти, а вся твоя печаль — надуманная хрень, ибо пока ты всё ещё дышишь, то «финал» лишь где-то там далеко. От подобной мысли я невольно улыбнулся, чем и вызвал новую волну ярости от прелестной мисс Сиреневласки.
— Ты ещё и издеваться вздумал? — с каким-то укоризненным тоном произнесла «нимфа».
— Отнюдь... — улыбка стала только шире, и уже как-то на автомате уклонился от шустрой очереди из огненных шаров.
— Тогда пришло время немного иной магии. — Елейным тоном заговорила она, и теперь её взгляд слегка изменился, и меня тут же затянуло в эти чародейские омуты глаз.
А вот это уже чуточку интересней, но, слегка увлёкшись её глазами, на долю секунды я тут же угодил в иллюзорный плен.
Я открываю глаза и вижу, как первые солнечные лучи пробиваются сквозь кроны деревьев. Прохладный утренний воздух освежает мое лицо, и я глубоко вдыхаю аромат влажной земли и опавших листьев. Вокруг меня оживает лес. Птицы начинают свою утреннюю трель, перелетая с ветки на ветку. Легкий ветерок колышет листву, создавая мерный, успокаивающий шелест. Я замечаю, как среди травы мелькают юркие зверьки, спешащие по своим делам.
Мой взгляд скользит по высоким стволам деревьев, которые тянутся к небу, словно стремясь поймать первые солнечные лучи. Свет постепенно заполняет все вокруг, окрашивая листву в яркие, сочные оттенки. Лес преображается на моих глазах, наполняясь жизнью. Я делаю еще один глубокий вдох, словно стараясь запечатлеть в памяти эту прекрасную картину рассвета в деревенском лесу. Ощущение умиротворения и гармонии наполняет меня, и я понимаю, что это лучший способ начать новый день.