Бурундучок представил себе огромную белку с острыми зубами, перепончатыми лапами и рыбьим хвостом. А что, если это существо — хищник? Строит подобные препятствия на реке, чтобы поймать рыбу и другую живность… подобно пауку, который ловит насекомых! Симу стало жутко и тут же захотелось уплыть в обратном направлении. Но как? Течение неторопливо, но уверенно несло плот на стену из веток.
В отчаянии бурундучок свесился за борт и принялся изо всех сил грести лапками, стараясь победить Реку.
Силы были слишком не равны.
Через несколько мгновений плот уткнулся в большой холм из веток прямо посередине заграждения, вздрогнул и замер. Словно в довершение всех несчастий, раздался треск и мачта, вместе с парусом, рухнула.
Сим застыл в ожидании.
Ему хотелось скорее убежать подальше от страшного места, но в то же время совершенно не хотелось оставлять свой плот. Возможно, тот, кто притащил сюда все эти ветки и брёвна, уже давно уплыл прочь. Если так — то и переживать незачем. Можно спокойно осмотреть повреждения и заняться ремонтом. Благо строительного материала вокруг хватало.
Правда, Сим не понимал, как будет выбираться из ловушки даже на отремонтированном плоту. Он решил оставить решение этой проблемы на потом. Сейчас предстояло справиться с более срочными задачами.
***
Семья Бобриковых в полном составе только-только села ужинать. Сегодня мама — бобриха по имени Ивна — приготовила салат из ивовых побегов, осоки, берёзовой коры и тополиных листочков. На лакомство она припасла семь желудей — по одному на каждого члена семьи.
Ивна положила на стол напротив каждого из своих пятерых детей (трёх мальчиков — Бузлика, Бони, Боцмана — и двух девочек — Иви и Исси) по большой горке салата. По правде говоря, столом семье бобров служил еловый спил, который Бобрис — отец семейства — однажды нашёл возле берега и приволок в хатку.
Бузлик как обычно захныкал, жалуясь, что порция слишком велика. Его тут же поддержали Иви и Исси.
— Бобровье здоровье близко: ищи его на столе, да в миске, — спокойно сказала Ивна, накладывая мужу гору салата, по размеру превышающую все пять детских порций вместе взятых, — ешьте как следует, если хотите стать такими же большими и сильными, как ваш отец.
Именно в этот момент снаружи раздался громкий удар. Даже засохшая глина посыпалась с потолка.
— Мама, папа! Это медведь! — хором закричали все пятеро бобрят.
— Успокойтесь, дети, ваш папа сейчас во всём разберётся, — спокойно сказала Ивна.
Бобрис пошевелил усами.
— Ветка в плотину врезалась, только и всего, — важно заявил он.
Словно в ответ снаружи послышались звуки, до жути напоминающие цокот острых когтей по дереву. Бобрята в ужасе бросились в разные стороны.
— Дорогой, дети пугаются.
Папа бобр недовольно отложил пучок ивовых побегов — своё любимое лакомство — и встал из-за стола.
Под тревожные взгляды всего семейства, Бобрис прополз в прихожую. Там начинался один из подводных выходов. Всего в доме Бобриковых таких выходов было шесть.
Папа бобр глубоко вдохнул и нырнул в прохладную реку.
Как и многие бобриные хатки, дом Бобриковых начинался с одной единственной комнаты, которая служила и гостиной, и столовой, и спальней. Но даже у этой единственной комнаты (строилась она во времена, когда Бобрис только познакомился со своей будущей женой, и о детях они ещё не задумывались) уже было два выхода.
Бобры — животные продуманные. Свой дом они на совесть строят и стараются максимально обезопасить себя. Начнет медведь или барсук хатку ломать, а жильцы нырь под воду — и след их простыл.
Постепенно жилище Бобриковых расширялось. Появилась отдельная спальня, новая гостиная, столовая. А когда родились пятеро бобрят, пришлось пристроить и детскую. Её Бобрис и Ивна обустроили на втором этаже.
К счастью для семьи Бобриковых, за всё время, что они здесь жили (а это почти два года), хищники беспокоили их нечасто. Пару раз лисицы пытались стенку раскопать, да куда им.
Тем не менее, Бобрис всегда был начеку.
Он осторожно вынырнул из воды, пытаясь в надвигающихся сумерках разглядеть того, кто творит весь шум. Вначале папа бобр никого не заметил. Но, присмотревшись, различил силуэт некрупного зверя, похожего на белку.
Вид у ползающего по плотине существа был довольно жалок: мокрая шерсть, некогда пушистая, слиплась и свалялась. Зверёк дрожал от холода и стоял на лапах не слишком устойчиво. И тут глаза бобра расширились от удивления.