Я понимала, что связываться с ним не стоит. Он уничтожил мамину жизнь, уничтожил и мою.
— Спасибо, — сказала я дрожащим голосом. — Не хочу его видеть.
Диана кивнула.
— Я так и подумала.
Но часть меня хотела спросить его, почему он убежал, почему теперь хотел вернуться. Часть меня хотела к нему, ведь с ним я бы не была сиротой. Я снова была бы с родителем. Но этого не могло быть. Ведь это не будет воссоединением, как в сериалах. Это будет больно, а мне уже хватило боли.
Диана положила ладонь на мое плечо и выдавила улыбку.
— Я купила несколько пирожных с каштанами в депаато по пути домой. Хочешь?
— Да, — сказала я, выдавливая улыбку в ответ. Она кивнула и поспешила на кухню. Я слышала звон тарелок, открылась дверь холодильника, раскрылась пачка с пирожными. Едой Диана всегда могла успокоить. Но после всего случившегося сегодня я была этому рада.
Я могла закопать эти мысли подальше. Я не хотела думать об отце, я могла забыть о нем, стереть это событие, словно ничего и не было. Если бы я осталась у Томо чуть дольше, я бы и не узнала, что отец приедет в Японию.
Но это не имело значения. Стивен мог оказаться в одной комнате со мной, но все равно останется ощущение, словно он где-то далеко, ничто не сломает стену пустоты между нами.
Я села за стол, вдыхая запах крема на пирожных, а Диана суетилась на кухне.
Теперь она была той семьей, что была мне нужна.
* * *
В этот раз вода была черной, океан чернил окружал берег. Не было оранжевых врат, песка. Чернильные волны набегали на каменную тропу, что уходила вверх к скоплению угловатых крыш, тянущихся к небу. На дальнем краю океана чернила окружали водопадом целый остров, от брызг образовывался туман. Мы были высоко в небе или на какой-то скале?
Я должна была зайти в воду, чтобы посмотреть, но боялась, что меня унесет течением за край.
Я оглянулась на здание, похожее на пагоду или крепость, как Сунпу, но выше, словно замок Химеджи, где одна над другой громоздились покатые крыши и белые стены, напоминая свадебный торт. Простая деревянная лестница вела в здание, больше на этом крошечном острове, окруженном чернилами, идти было некуда.
Я вошла внутрь и увидела первую жертву.
Он лежал у моих ног, его почти закрыла трава, окружавшая его. Он был в броне, словно самурай, но глаза его были пустыми, нагрудник был залит чернилами.
Я раскрыла рот в крике, но не раздалось ни звука.
«Сон», — поняла я. Очередной кошмар Ками.
Я оглядывала ступеньки, поднимаясь по ним. Здесь лежали десятки людей ужасными безжизненными позами, чернила капали с их тел, рядом лежало сломанное оружие и лопнувшая тетива. Я шла к зданию против воли. Я не хотела видеть то, что внутри. Я не хотела знать, кто это сделал.
Ступеньки скрипели, пока я поднималась. Комната внутри была затхлой и темной, свет попадал сюда лишь из окон, что были у приподнятой платформы на другом конце комнаты, огромный белые шторы развевались на ветру, который я не чувствовала. Бамбуковые татами были холодными и твердыми под моими босыми ногами, когда я ступила на них. Здесь тоже были павшие воины. Что за ужасная битва здесь случилась?
«Погоди, один жив», — я увидела скорчившееся тело в углу, колено темнело, а меч лежал рядом на татами.
Его серебряная серьга-кольцо сверкнула, когда он склонил голову, светлые пряди упали на лицо.
— Джун, — сказала я, он посмотрел на меня. Он поднял меч, что словно был из камня. Лезвие было черным, как мрак в пещере, и с него капала тьма, что могла быть чернилами. Или кровью.
— Все кончено, — сказал женский голос.
Я повернулась к платформе передо мной, откуда исходил голос. Женщина сидела на коленях на полу, складки алого кимоно окружали ее, словно красный пруд. Рукава кимоно были разноцветными со слоями оттенков черного, красного, золотого и серебряного цветов. Сложное золотое украшение было на ее голове, нити золотых бусин звякали друг о друга, когда она склонила голову.
— Оками Аматэрасу, — сказала я, перешагнув через лужу чернил. Я смотрела на павших воинов в тронном зале, пока шла к ней. — Кто это сделал?
— Ты, — сказала она, и от слова стало холодно и страшно.
Я покачала головой.
— Я не могла такого сделать. Я только что вошла.
— Есть только смерть, — сказала она. — И не сбежать.
Томо много раз повторял эти слова. Он тоже слышал их в кошмарах.
— Не сбежать от чего? — спросила я. — От судьбы Ками?
Аматэрасу печально улыбнулась.
— Не сбежать от прошлого, — она подвинулась, красная ткань ее кимоно открыла еще одно тело рядом с ней.
— Томо, — прошептала я. Хотелось проснуться. Я ущипнула руку с силой, напоминая себе, что это не по-настоящему. Это только сон. Но было ужасно больно видеть его безжизненным, покрытым чернилами.