Он склонился, в глазах отразилось смятение.
— Что?
— Нарисованную ворону, — сказала я. — Мог бы хоть сказать, что она прилетит. Я перепугалась. Я думала, она разобьет стекло.
Он застыл, испуганный.
— Постой, ты видела нарисованную ворону у окна? — я уже чувствовала сомнения, паника разрасталась жаром. Он не знал, о чем я говорила.
— Ты ее не рисовал?
Он покачал головой.
— Может, это был Такахаши?
— Зачем ему рисовать бумажную ворону?
Томо взял меня за руку и вывел из закусочной. Мы завернули за угол, но нигде не было тихого места.
— Сюда, — сказал он, указывая на деревья у станции. Это было сложно назвать укромным местом, но здесь хоть почти не было людей. Мы встали спиной к прохожим, Томо вытащил блокнот из сумки и принялся листать страницы. Острые зубы со страниц пытались впиться в его пальцы. Трясогузки хлопали крыльями по бумаге, ветер вздымал перья, они слетали со страниц на землю.
Он добрался до пустых страниц и осторожно открыл последний рисунок.
Ворона, похожая на ту, что я видела.
— Это она, — сказала я, указывая на нее пальцем, но так, чтобы быть вдалеке от острого клюва. Ворона зло клевала страницу под лапами. — И у нее тоже было три лапы.
— Не помню, чтобы рисовал ее, — выдохнул Томо. Он вытащил из кармана ручку и принялся зачеркивать ворону с такой силой, что прорвал страницу. Ворона издала придавленный вопль и замерла, хотя и не умерла. Она настороженно смотрела на нас глазками-бусинками из-под клетки чернил, что создал вокруг нее Томо. Он тихо выругался и закрыл блокнот.
— Ты не помнишь?
— Как и рисунки Аматэрасу… Я ведь нарисовал ее похожей на тебя, — сказал он. — Те были во сне. Видимо, я все еще рисую во сне. Поверить не могу.
— Ворона не так и плоха, — отметила я. — Это лучше, чем дракон.
— Ты не понимаешь, — сказал он, проведя рукой по волосам. Он смотрел на меня с раздражением… Я знала, что он не хотел злиться, но я ощущала все иначе. Я не подходила. Я не могла. Откуда мне знать, что означает ворона с тремя лапами? Я принадлежала другой культуре. Я не знала даже, что такая ворона существовала.
— Это Ятагарасу.
— Ятагарасу? — медленно повторила новое слово я.
— Это особая ворона, — сказал он. — Посланник Аматэрасу. Она первой явилась к императору Джимму. Она хотела добраться до тебя?
Я кивнула. Голова кружилась, а желудок сжался.
— Это хорошо или плохо?
Он вздохнул, пряча блокнот в сумку.
— Не знаю точно. Дай свой телефон.
Я передала ему кейтай, он принялся искать значение птицы.
— Тебе нужно обновить свой телефон, — заметила я. Не хотелось думать о плохом предзнаменовании. Он фыркнул.
— Мне нравится старый кейтай, — сказал он. — И я не хочу тратить деньги отца. Я хочу сам накопить на свой.
Я не знала, что сказать. Я не знала, хорошее ли это решение, или это действие из прошлого века.
— Вот, — он указал на кандзи на экране. Я прищурилась, какое-то время пытаясь понять текст. — Ятагарасу — посланник Аматэрасу, — прочитал он. — Его появление означает, что исполняется воля небес, или что божества готовятся вмешаться в дела смертных. Значит, мы на верном пути.
— Или нет, — сказала я. — И Аматэрасу хочет нас исправить.
— Но у нас были сны о сокровищах, так ведь? Они нужны нам, какой бы ни была причина.
И я все поняла, словно в голове вспыхнул яркий свет.
— Джун! — сказала я. — Нам нужны сокровища, чтобы остановить его, Томо.
Он с замешательством взглянул на меня.
— Ты понимаешь, что снова назвала его Джуном?
— Я не это имела в виду, — сказал я. — Аматэрасу сказала, что сокровища его остановят, что Сусаноо не должен править Японией. Может, зеркало покажет ему правду.
— Уже показало, так ведь? И начался этот беспорядок.
Я прикусила губу, думая.
— Может, оно наполнит тебя силой, чтобы ты мог его остановить. Или камень наделен силой. И разве нельзя с помощью Кусанаги вырезать из него дух Сусаноо?
— Верно, — Томо сжал ладонь в кулак. — С Саншу но Джинги мы победим в дурацкой войне Ками еще до ее начала.
— Я поговорю с Дианой насчет Токио вечером, — сказала я. — Найду способ ее уговорить.
Томо кивнул, взяв меня за руки. Обычно он не делал так на людях, и его прикосновение заставило меня густо покраснеть.
— Мы покончим со всем этим, Кэти. Выход есть.
— Да, — сказала я. — Своими силами.
— Нет, — сказала Диана.
— Пожа-а-а-алуйста!
— Ты шутишь? — она прислонилась к стойке на кухне. — Я не отпущу тебя в Токио одну.
Я понимала, что она не согласится, но попытаться стоило.