— Идем, Томо, — сказала я, взяв его за руки и помогая ему встать.
— Прочь, — выпалил он, отдергивая руки. Отказ отозвался болью во мне, он смущался перед Дианой? Нет, дело не в том. Дело в этих глазах, что не знали меня. Он тяжело дышал, согнувшись и борясь с этой силой.
— Томо, — сказала я, склоняясь к нему.
Чернила стекали по его рукам, окрашивая манжеты рубашки в черный цвет.
— Не здесь, — выдохнул он, закрывая глаза и глубоко дыша.
— Кэти? — позвала меня Диана, устроившись на новом месте. — Томохиро?
Я выпрямилась с лучшей улыбкой и бодро отозвалась:
— Минутку!
Она улыбнулась, думая, что минутка нужна была для поцелуя. Если бы.
Я склонилась к Томо и обхватила руками его запястья, прося чернила остановиться. Глаза Томо были черными, словно озера чернил, он задыхался и становился тяжелее, дрожа, пока чернила стекали по окну.
— Томо, — сказала я, но он терял себя. Я слышала шорох из его сумки, оставшейся рядом с ним на стуле, когти и клювы существ пытались вырваться из тюрьмы его блокнота. — Помни, куда мы едем. Мы соберем сокровища, да? Мы слишком близко, чтобы сдаваться.
Томо тихо простонал, Диана взглянула в нашу сторону.
— Все хорошо, дети?
Я тихо выругалась и появилась из-за сидения.
— Отчасти. Ему стало плохо.
— Я куплю чай, — сказала Диана, поднимаясь на ноги. — Я быстро.
— Спасибо, — сказала я, боясь того, что она увидит его в таком состоянии, вернувшись с бутылкой чая. — Давай, Томо, — тихо сказала я. — Ты мне нужен, слышишь?
— Не могу, — простонал он, мотая головой. Чернила капали с его пальцев на пол поезда. — Меня словно разрывают на части, — хрипел он.
Голос зашептал:
«Потому что близится время».
— Потому что близится время, — сказал Томо, я вздрогнула. Он тоже это слышал.
— Помни, что ты говорил, — сказала я. — Ты не должен слушаться голосов. Ты не должен слушаться снов. У тебя своя судьба, Томо. Сражайся.
Он моргал, медленно дыша. Я смотрела в его незнакомые глаза, слушая, как трясется его сумка на сидении.
— Заткнитесь, — крикнула я, ударяя по сумке. Блокнот перестал дрожать, и Томо стало легче.
— Ты в порядке? — спросила я. Он кивнул, выглядя ужасно.
— Вот, — сказала Диана, протягивая Томо бутылку зеленого чая без сахара. Он был горьким, это должно было ему помочь.
— Спасибо, — сказал он. Я в тревоге посмотрела на его руки, но чернила уже исчезли и с его ладоней, и с пола, оставшись лишь на почерневших манжетах рубашки и на окне. Его руки дрожали, я схватила бутылку, пока Диана не заметила дрожь, и открутила крышку. Диана улыбнулась.
— Плохишам становится не по себе в поезде?
Томо улыбнулся, сделал глоток чая, а потом поставил на бутылку крышку, не пытаясь закрутить ее. Он понимал, что объяснить такое будет сложно.
— Вы раскрыли все мои секреты, — сказал он.
— Почему-то мне кажется, что еще не все, — отозвалась она.
— Вы правы, — сказал Томо, а я напряглась. Он рисковал. Если Диана узнает о Ками… но, погодите. Она ему поверит? А Томо добавил. — Мне нравится готовить.
— Видишь, этого я не угадала, — рассмеялась Диана. — Пересядете, когда тебе станет лучше. Но никаких хитростей, я смогу видеть вас оттуда.
— Диана, — сказала я, шея пылала. — Ты меня смущаешь.
— Для того и нужна семья, — сказала она и направилась прочь.
Томо стало лучше, когда поезд подъехал к станции Шин-Йокогама, и на горизонте замаячил Токио, погружая нас в город, что словно пришел из будущего. Скоростной поезд остановился на следующей платформе, на станции Токио, двери раскрылись, впуская порыв ветра. Я не была здесь после приезда в Японию, когда Диана вела меня по заполненным платформам. Это место казалось лабиринтом, совершенно новым миром, который я не понимала. Был февраль, это было девять месяцев назад. Этого времени хватило, чтобы родилась новая жизнь, чтобы мир из холодного стал теплым и снова холодным.
Я не была готова к встрече с отцом, как и не была готова отпускать маму. Но время шло, ему не было дела до того, к чему я готова. У нас с Томо времени толком не оставалось.
Мы следовали за знаками к линии Яманотэ, пробираясь в толпе пассажиров по следам зеленых стрелочек. Диана остановилась на развилке, синие знаки вели направо.
— Тебе ведь на линию Собу? — сказала она Томо. — В Чиба.
— Сначала я провожу Кэти, — сказал Томо. — А потом доберусь через Йойоги.
— Хмм, — ответила Диана, улыбка получилась кривой. Она пыталась решить, хотел он поддержать или просто вел себя нахально. Я улыбнулась, чтобы она поняла, что я благодарна. Я хотела, чтобы он остался.
Она развернулась и направилась к линии Яманотэ.