Томо прижался плечом к моему плечу, склонив голову и тихо заговорив:
— Я купил билеты в тур в Императорский дворец, — сказал он. — Нужно лишь показать пропуск, когда мы подойдем к дворцу.
— Во сколько?
Он покачал головой.
— Если тебе понадобится больше времени, я пойму. Но если будешь готова, я купил их на два тридцать.
— Два тридцать? — спросила я. — И Диана не начнет тревожиться, где мы пропали?
— Понадеемся, что она решит, что у тебя с отцом все хорошо. Или скажешь, что мы отправились за чаем с пузырьками в Хараджуку. Мы ведь впервые в Токио парой, — он произнес «пара» так, что я задрожала. Японское слово напоминало английское, но произношение отличалось. Кап-пу-ру. И в английском значение слова отличалось. Обычно о других можно было сказать, что они — милая пара, но о себе так не говорили. Мы пара. Было что-то очаровательное и необычное в этом, и от этого в груди расцветало тепло.
Мы добрались до автомата с билетами — стены с экранами и кнопками, а еще радугой маршрутов поездов, что простирались по всему автомату. Мы опустили билеты, и врата пискнули, билеты появились с другой стороны, чтобы мы забрали их с собой. Этот поезд был меньше, чем скоростной, но линия Яманотэ проходила вокруг всего Токио, потому здесь было много пассажиров.
Мы должны были добраться до станции Хараджуку. Конечно, отец остановился в самом оригинальном месте, как Хараджуку, известном своей странной модой и магазинами. Он уедет с впечатлением, что японская жизнь очень странная. Жизнь в Шизуоке отличалась от Токио, как и жизнь в Олбани отличалась от Нью-Йорка. Но туристы почему-то думали, что Токио отражает и всю остальную страну, что всё в Японии такое же.
Мне было интересно, как живут на севере в снежном Хоккайдо или на юге в Фукуоке, или на тропических островах Окинава. Жизнь там точно отличалась от Хараджуку.
Здание станции Хараджуку было словно небольшая лыжная база в Швейцарии, покрытая белым и коричневым деревом, наделенная своим простым очарованием. Горизонт закрывали всевозможные небоскребы разной формы, словно мы попали в оживший роман-утопию. Я ожидала увидеть группы растрепанных подростков, что ходили по городу с едой в банках, яркие огни или что-то в этом роде. Но здесь оказались парни, чьи волосы были ярче, чем у Томо, вместо медных прядей у них были ирокезы цветов радуги, розовые уложенные шипы с синими кончиками, а девушки ходили в розовых отделанных оборками платьях стиля Лолита и в блестящих туфлях на платформе, напоминая кукол. У одной девушки была огромная звезда на щеке из маленьких стразиков. Они поблескивали на солнце, пока она шла под кружевным зонтиком, не обращая внимания на холод. Я помнила и в Олбани девушек, что были готовы мерзнуть ради красоты. В этом отличий не было.
Мы шли к улице Такешита, а слева простирался огромный парк Йойоги. Деревья были без листьев, трава пожухла, но вид напомнил мне Торо Исэки и Нихондайру своей тишиной и защищенностью, принадлежавшей только мне и Томо. Справа улица была наполнена людьми и суетой.
Я резко остановилась. Мне предстояла встреча с отцом. Я столько о ней думала. О шансе, которого у меня могло и не быть.
Диана сжала мою руку.
— Ты можешь отказаться, если хочешь.
Но я покачала головой.
— Мне нужно пройти через это.
— Дэкиру зо, — сказал Томо, отклонив голову и с уверенностью глядя на меня. — Ты сможешь.
— Спасибо, что прошли со мной до конца, — сказала я. В глазах стояли слезы, цвета и силуэты начали размываться. Я пыталась сморгнуть слезы, я не предоставлю Стивену удовольствия видеть, как он ранил меня, что он важен для меня. Будет проще, если он будет мучиться в догадках. Я могла начать отношения, а могла разорвать их, но решать это буду я.
Я видела отсюда ресторан карри, где он обещал встретиться в «двенадцать часов», как он сообщил. Не знаю, почему это было так важно сейчас, ведь всю жизнь я как-то обходилась без него. Уверена, он поступил так из выгоды для себя. Я знала лишь, что он был эгоистичным. Он бросил нас, чтобы облегчить себе жизнь.
— Я встречусь за обедом со знакомыми учителями английского, — сказала Диана Томо. — Пока Кэти не передумает и не позовет меня.
— Я справлюсь, — сказала я. Может, я все же поверила в свои силы.
— Я на связи, — сказала Диана. — Я приду за тобой, как только напишешь, ладно? Обратный поезд в семь. Может, нам собраться здесь на ужин?
— Звучит неплохо, — сказал Томо.
Диана с подозрением посмотрела на него.
— Ты не будешь ужинать с семьей, Томохиро?
Он покачал головой.
— У Шоты сегодня соревнования по плаванию, — сказал он. — Вряд ли я смогу задержаться в гостях.