Вольфман лишь хмыкнул, а Эльба приблизилась к двум незнакомцам и посмотрела сначала на Аргона, а потом и на его темноволосого друга. Тот до сих пор молчал.
— Пожалуйста, прошептала она, отведите меня к ней.
Аргон поверить не мог, что она стояла перед ним. Он невольно посмотрел на ее шею и увидел едва заметные синие полосы от отеков. Раны до сих пор не зажили. Но в отличие от душевных шрамов, эти отпечатки скоро сотрутся временем.
— Отведите мою супругу к ее сестре. Приказным тоном воскликнул Вольфман. Тут же острый, изумрудный взгляд стрелой метнулся в его сторону, но король продолжил, и впустите жителей Дамнума на наши земли. С этого дня они наши друзья.
Аргон коротко кивнул, а затем сошел с места. Ксеон, опомнившись, последовал за ним. Молодой человек чувствовал что-то такое, что не мог объяснить даже самому себе. Он был безмерно рад, увидев речную нимфу в целости и сохранности. И его пугало, что мысли о ней вызывали у него такие неконтролируемые эмоции.
— Вы здесь, пролепетала Эльба, встав между друзьями, как это возможно?
— Аналогичный вопрос вам, королева Станхенга, отрезал Аргон.
— Мой брат, Фьорд, сопровождал меня в Вудстоун на свадьбу, когда мы столкнулись с людьми диких шакалов Ровена. Я должна была прибыть сюда.
— А мы нет.
Девушка слышала, как позади шагает Догмар, и тихо прошептала:
— Мне очень жаль вашего отца, Аргон.
Юноша стиснул зубы, на его скулах зашевелились желваки. Он процедил:
— Мне тоже.
И вышел вперед, прибавив ход.
Эльба уставилась ему вслед. Она совсем не знала Аргона из Дамнума, но сейчас ей показалось, что его одолевали угрызения совести. Она понимала, каково просыпаться по утрам и ненавидеть себя за то, что ты просыпаешься в мире, в котором от тебя ничего не зависит. Смерть Фьорда до сих пор снилась ей по ночам, и она жила с этим, но ощущала, как свет исчезает, впитываясь в беспросветный мрак. Кто мы без наших близких? Потеря родного человека, порой, открывает в людях те стороны, о которых никто не подозревает.
Девушка расстроенно покачала головой и посмотрела на симпатичного незнакомца. Она довольно плохо помнила его лицо. В отличие от лица Аргона, этот человек казался ей видением, выкравшим ее сестру из ужаснейшего кошмара. У юноши были острые скулы и нос с горбинкой. Шагал он так решительно, будто никогда ни в чем не сомневался.
— Я Эльба.
Юноша в растерянности посмотрел на девушку и вскинул брови.
— Да? А затем поспешил сказать. Ксеон.
— Вы братья?
— Кто?
— Вы. Повторила Эльба. С Аргоном.
— Нет, конечно. Отмахнулся юноша, сцепив за спиной руки. Они покинули замок и направились по ступеням вниз к восточным воротам Станхенга. Мы с этим олухом всего лишь друзья. Будь он моим братом, я бы давно свернул ему шею.
— Мне, правда, жаль его отца. То, что с ним случилось… Девушка замолчала и так неистово сжала в кулаки пальцы, что ладони зазвенели. Алман поплатится.
— Я не сомневаюсь. Аргон лишил бы его жизни, даже в случае отказа Вольфмана. То есть твоего… вашего мужа, то есть короля Станхенга. Юноша отвернулся. Он нахмурил лоб и вдруг подумал, что ведет он себя как непроходимый болван.
— Вы правильно сделали, что пришли в Вудстоун.
— Я к этому не имею отношения, Эльба. Аргону вдруг показалось, что подружиться с родственниками Алмана забавная идея.
— Он хочет спасти свой клан.
— Сейчас он хочет только одного. Юноша посмотрел на девушку, и она с интересом изучила его невероятно карие, выразительные глаза. Отомстить.
Они спустились к восточным воротам. Солнце лениво освещало высокую, каменную стену, отделяющую земли Вудстоуна от земель Дамнума. Люди на башне зажгли костер, и послышался звуковой сигнал из рога. Гигантские шестеренки закрутились. Цепи неистово заскрипели. Огромные, дубовые врата медленно раскрывались, и из появляющейся щели в глаза Эльбе посмотрели десятки человек, одетые в рваные вещи, с телегами и корзинами, наполненными едой и пожитками. Они стояли у ворот, словно скот, выжидающий корма.
Девушка ринулась вперед, не дождавшись, когда двери до конца распахнутся. Эльба обогнала Аргона, случайно задев того плечом. Ю ноша вскинул брови, а она бросилась в толпу и в панике осмотрелась. Ее дыхание сбилось. Она тысячи раз прокручивала в голове тот момент, когда темноволосый призрак забирал сестру из шатра. Она видела ее горящие глаза, видела ее вытянутые, худые руки и слышала свое змеиное шипение:
«Не смей».
Эти руки раз за разом безвольно падали в ее мыслях. Ее маленькая сестра в тот день потеряла практически все, что у нее было. Что она ощущала? Было ли ей так же больно?
— Риа! Эльба вихрем обернулась. Десятки незнакомых лиц уставились не нее. Они отстранились, словно испугавшись ее дикого взгляда. Риа!
Девушка смахнула с лица угольные волосы, вытянула шею и неожиданно заметила на телеге свою сестру. Она сидела рядом с каким-то мальчишкой, он болтал без устали, а она слушала его, подперев ладошкой вымазанную сажей щеку. Эльба сипло вздохнула.
Она заторможено сошла с места и вновь повторила:
— Риа.
Девочка рассеяно вздрогнула. Она нахмурилась, посмотрела сначала в одну сторону, потому в другую, а затем оцепенела, встретившись взглядом с родной сестрой.
Ч то-то сломалось в ней в эту секунду. Что-то детское и хрупкое. В одно мгновение она не могла пошевелиться. А в следующее неслась со всех ног вперед, вытянув перед собой костлявые руки. Будто зверек, Риа взвыла и зашлась таким плачем, что все ее тело содрогнулось. Она врезалась в туловище сестры.
— Э-эльб-ба, запинаясь, проревела она и туго обхватила ее за талию, Э-льб-ба!
Колени Эльбы подогнулись. Она присела перед девочкой на корточки, прошлась по ее волосам, щекам, плечам дрожащими пальцами и зашептала:
— Тише, все хорошо, тише.
— Эльб-ба! Продолжала кричать Риа, словно в лихорадке тряся плечами.
— Я здесь.
Девочка зажмурилась. Она вновь прижалась к сестре, и Эльба прикрыла глаза, едва втягивая воздух в легкие. Перед глазами все кружилось, все парило, и она никак не могла заставить землю остановиться. Ее ладони поглаживали короткие волосы Рии, а она никак не успокаивалась, поникнув в ее руках обессиленная и совершенно сбитая с толку.
— Ты в порядке? Спросил знакомый, низкий голос, и Эльба подняла подбородок. От мерклых лучей ее закрывала высокая тень Аргона. Девушка не сразу поняла, что сделала. Она отняла руку от тела сестры и судорожно уцепилась за ладонь молодого предводителя. Юноша нахмурился, посмотрев на их переплетенные пальцы, а Эльба процедила:
— Спасибо. Они вновь встретились отчаянными взглядами. Спасибо тебе. Эльба обернулась, нашла глазами помрачневшего Ксеона и добавила, спасибо вам.
На улице стало на удивление тихо. Даже Риа перестала плакать. Эльба прижала ее к себе как можно крепче, а потом выпустила руку Аргона из оков, и зажмурилась: все-таки жизнь не потеряла смысл, все-таки в ней была справедливость.
* * *
Весть была отправлена в Эридан: «Риа Полуночная жива». Эльба смотрела на сестру, облокотившись лбом о спальный балдахин, пока той расчесывали шелковистые волосы, и чувствовала, как земля под ногами обретает поверхность. Она готова была принимать все, что происходило в ее судьбе, только бы Риа улыбалась, глядя в свое отражение.
«Ты будешь терять близких, пока жизнь не победит смерть», вдруг вспомнились слова Черной Жрицы, и Эльба отвернулась. Больше никто не умрет.
Вольфман приказал устроить пир в честь объединения Станхенга и Долины Ветров, и, как он выразился, стоило отметить воссоединение «милых» сестер; гибель их «милого» брата никого уже не трогала. Он умер… что уж тут поделать? Эльба знала, в ее жизни нет места скорби или терзаниям. Она должна была двигаться дальше, потому что впереди их ждало опасное будущее, полное такого огромного количества смертей, что от ее сердца едва ли останется живой кусочек. Но сама идея пира показалась ей безумной.