— Верно. Девушка кивнула. Это строгое правило. Черные ведьмы приклоняются только перед одним богом, и этот бог Морана.
Аргон стремительно встал на ноги и тут же согнулся от острой боли. Девушка резко приподнялась, совершенно непроизвольно протянув к нему руки, и схватила его за плечи.
— Что с вами?
— Я… Он свел брови и посмотрел куда-то в пустоту, сквозь время и воспоминания. Мысли вспыхнули и закружились, как стаи птиц. Я понял.
— Что поняли?
— Нуба умерла, потому что не заплатила… Эльба, она не заплатила дань кровью! В изумрудных глазах предводителя загорелось настоящее безумие. Он повернулся к юной королеве и так посмотрел на нее, что она покрылась дрожью. Ксеон поранил руку, да, я точно помню, змей едва не проглотил нас. Ксеон пролил кровь, а я…
Аргон отстранился, отошел от девушки и в недоумении вскинул брови. Неужели та голубоглазая ведьма спасла ему жизнь? Раньше Аргон не предавал этому значения, но…
— О чем вы говорите? Вопросила Эльба звонким голосом. Я вас не понимаю.
— Меня спасла змеиная жрица. Она тогда еще сказала, что я буду благодарен, но я не обратил внимания на ее слова. Они убили наших ястребов, потом умерла Нуба. Я даже не подумал об этом. Но, видимо, зря.
— Черная ведьма спасла вам жизнь? Но каким образом?
— Она проткнула мое запястье толстенным когтем. Пролила кровь.
— Это… Девушка ошеломленно покачала головой. Это невозможно. Я слышала легенды о змеиных жрицах с детства, это опасные и жуткие существа, я сама там была, и вы не представляете, Аргон, что я там услышала. Я по сей день не могу уснуть.
— Я не вру.
— Но зачем им это? Вы ведь даже не из Эридана.
— Спроси у той голубоглазой ведьмы. Наверняка, у нее были причины.
— Голубоглазой?
Теперь Эльба и вовсе отшатнулась назад. Внутри похолодело, она внезапно ощутила себя ужасно растерянной и сбитой с толку, она не знала, верить ей словам Аргона или нет. Она ничего не понимала и боялась понять. Вдруг это все изменит?
— Как выглядела ведьма? Послышался ее глухой голос. Голубые глаза, волосы черные, такие же черные, как и бездна. Красные змеи в этих волосах. Я права?
Предводитель нахмурился:
— Откуда ты знаешь?
— Это… Эльба отвела взгляд и прохрипела. Это была моя мать.
Аргон застыл. Сначала ему показалось, что слова девушки ему послышались. Но как только он посмотрел в ее перепуганные глаза, он понял, она действительно произнесла это вслух. Ее мать находилась в Рифтовых Болотах, и именно она спасла Аргону жизнь.
— Быть может… Девушка запнулась и беззащитно обхватила себя руками за талию. Быть может, она знала, что вы спасете Рию, что вы найдете нас на равнине. Она знала и хотела помочь. Но это так странно, ведь именно моя мать прокляла меня, Аргон.
— Прокляла?
— Да.
— Но почему?
— Такова плата. Эльба встретилась взглядом с Аргоном и пожала плечами. И все платят, даже те, кто сам туда попадет после смерти, но, видит Пифия, я бы все отдала, все, слышите, Аргон, чтобы никогда не становится змеиной жрицей. Эта жизнь и так за меня решила многое. Хотя бы после смерти я хочу стать свободной.
Повисло странное молчание. Неожиданно предводитель осознал, что девушка ему и, правда, доверяла. Она говорила с ним, а он слушал. Он говорил с ней, и она была рядом. В их признаниях было много личного. Никто не делится сокровенным с тем, кто ему чужд.
Аргон подошел к Эльбе и прогремел:
— Ты и так свободна.
— Нет.
— Ты свободный человек.
— Я тоже так считала. Но я ошибалась. И вы… вы ведь хотели услышать, что меня так тревожит? Это, Аргон. Я обязана делать то, что вызывает у меня ужас. То, что пугает меня и не дает мне дышать. Эта жизнь мне совершенно не принадлежит.
— Почему ты говоришь так? Возмутился предводитель. Для него, как для сильфа, ее слова были отвратительной ложью и проклятьем. Ты вольна выбирать.
— И я выбираю правильно, так, как от меня требуют обстоятельства. Вольфман завтра умрет, Аргон, и вместе с ним умрет стихия земли. А я не могу позволить этому случиться.
— И что ты собираешься сделать?
— Нейрис проведет обряд передачи сил. В большинстве случаев, он не опасен, но наш случай иной. Дар Вольфмана спит, он ведь не контролировал землю, вы знаете.
— Он и не верил, что может.
— П ридется разбудить стихию, но я сомневаюсь, что у меня хватит сил.
— Эльба, я не встречал более сильной девушки.
— Все гораздо сложнее. П онимаете, мне придется…
Эльба запнулась. В ее синих глазах застыло выражение полнейшей растерянности и невозможной усталости. Аргон не мог терпеть и ждать ответа. Н о он молчал. Он стоял, не произнося ни звука, грузно дыша, хмуря брови, а затем девушка холодно прошептала:
— Завтра мне придется умереть.
* * *
Обряд передачи сил проводился крайне редко. Магия передавалась из поколения в поколение не просто так. Считалось, что обычный человек не сможет жить с той мощью, что скрывалась в крови настоящего мага. Эльба не была обычным человеком. Она могла выжить в том случае, если бы Боги посчитали ее достойной преемницей.
Также, она могла и умереть.
Но не в этом заключалась наивысшая сложность. Почти каждый уроженец Эридана, Станхенга и Дамнума был уверен, что нельзя найти более достойного соискателя, но сила земли находилась в спячке, а, значит, ее надо было не просто передать, но и разбудить.
Как?
На этот вопрос Нейрис Полуночная боялась отвечать даже самой себе. Ее брат часто рассказывал историю о том, как он впервые использовал свой дар. Атолл едва не утонул в лазурном океане, после того как его деревянную лодку перевернула гигантская волна. Из этого следовало, что Эльба должна была оказаться на краю гибели, на волосок от смерти, и, возможно, тогда земная стихия откликнулась бы на ее зов и пробудилась. Уверенности ни в чем не было. Земная стихия не подчинялась человеку уже несколько поколений, и на веку Аргона, как и на веку Эльбы, никто не воздвигал каменных замков. Род Барлотомеев предпочитал править землей, а не управлять ею, и потому шансов, что к закату дар юного короля Вольфмана станет даром речной нимфы, было крайне мало.
Предводитель поднялся к Каменному Кругу Станхенга с большим трудом, но он не представлял, как он останется в покоях, зная, что Эльба рискует жизнью и может уже не очнуться. О н неуклюже шаркал по сухой земле, поправлял килт, который так и норовил скатиться с плеч, и упрямо смотрел перед собой. В его зеленых глазах горели восторг и тревога. Аргон не понимал, злиться ему на Эльбу или же восхищаться ею. Как относиться к такому храброму поступку? Хорошо или плохо? Была Эльба безрассудной или смелой? И ли безрассудство и смелость — стороны одной монеты? Возможно, теперь Аргон понимал своего ворчливого друга Ксеона. Отвага Эльбы поражала, но в груди предводителя дико билось сердце, и он искренне боялся, что ритуал пройдет не так, как задумано.
На одиноком холме столпились люди. У высоких каменных скульптур не оставалось свободного места. Аргон уже был здесь во сне. Но сейчас ему стало не по себе оттого, что он повторил призрачный путь своего мертвого отца. Наверное, это место обладало магией предков Вудстоуна, ведь не зря оно считалось священным в Станхенге, но юноша никакой связи с миром духов не почувствовал. Он прошел к центру, пробравшись сквозь толпу, и в недоумении воззрился на глубокую, рыхлую яму. Казалось, бездна распахнула свои двери в сердце Станхенга. Аргон перевел недовольный взгляд на Хуракана:
— Что это?
— Это… Старик совершенно легкомысленно всплеснул руками. Яма. Обычная яма.
— Зачем она?
— Увидишь, мак.
— Просто не верится, что ты позволил этому случиться, неожиданно процедил злым голосом Ксеон, появившийся рядом; лицо у юноши было перекошенным от ярости. Ну и зачем тратить время на какие-то ритуалы? Просто повесили бы королеву, и дело с концом.
— Та знахарка знает свое ремесло, нехотя отрезал Хуракан, не волнуйтесь. Ничего с милейшей Эльбой не случится. Не сегодня.