Неожиданно взгляд юноши упал на порезанную ладонь нимфы. Эльба прикрывала ее здоровой рукой, но кровь все равно просачивалась сквозь тонкие, красивые пальцы. Аргон подошел к королеве, снял килт, который он носил в любую погоду, так как тот напоминал ему о родном доме, и присел перед девушкой на колено. Она изумленно округлила глаза.
— Что вы делаете?
Предводитель достал мокрую ткань из миски и отжал ее. Затем уверенно перевернул ладонь нимфы, осмотрел глубокий порез сосредоточенным взглядом и отрезал:
— У вашей тетушки стальные нервы и твердая рука.
— Она… Аргон приложил ткань к ране, и Эльба запнулась, почувствовав, как кровь прилила к щекам, юноша не обратил на это внимания, а она прошептала. Нейрис всегда принимала правильные решения вне зависимости от ситуации.
Предводитель молчал. Он аккуратно промывал рану, нахмурив лоб, а Эльба следила за ним и медленно дышала. Повисла приятная тишина, во время которой было так просто притвориться, что девушка не прорывалась сквозь тонну тяжелой, мокрой грязи, и что эта грязь не попадала в глаза, в нос и даже в рот, что девушка не давилась ею, когда рычала и взывала к помощи богов. Было так просто притвориться, что король Вольфман не умирал, а его мать не пропадала. Так просто закрыть глаза и представить просторы речных земель и услышать грохот величественных водопадов. Эльба раскрыла глаза, когда юноша робко затянул узел, чтобы повязка не скатывалась с ладони, и увидела, как дрогнул его кадык, а потом почувствовала, как его пальцы аккуратно прошлись по ее горящей руке. Девушка в смятении воззрилась на молодого человека, но он упрямо смотрел вниз, на ее рану. Аргон все молчал, а она боялась нарушить тишину; она неожиданно осознала, что, возможно, ей не хотелось бы никого сейчас здесь видеть. Никого, кроме этого человека… Такая нелепая, глупейшая мысль пронзила ее сердце меткой, беспощадной стрелой! Девушка посмотрела на молодого юношу, а он, будто услышав ее испуганные мысли, приподнял подбородок.
— Ты побледнела.
— Я все еще нехорошо себя чувствую, быстро ответила она.
— Я бы предложил тебе отдохнуть, но, боюсь, твой сон больше не будет спокойным.
— Мой сон сейчас не главная проблема.
— Да. Аргон горько улыбнулся и кивнул, отчего его кудрявые волосы тут же упали ему на глаза. Теперь ты единственная королева Станхенга.
— И мне придется сделать мир лучше.
— Звучит так, будто ты в это не веришь.
— Сомневаюсь, что это возможно. Пожав плечами, ответила девушка. Она невольно сгорбилась, посмотрела на свои пальцы, которые прикасались к теплой ладони юноши, и в отчаянии дернула уголками губ. Этот мир не хочет становиться лучше, Аргон, а если бы хотел, нас бы не поджидала война, мы бы не боялись появления Лаохесана. Возможно, мы заслужили то, что происходит.
— Эльба. Молодой предводитель свел брови. Ты только что восстала из мертвых.
— Я не…
— Боги или духи, неважно, они сохранили тебе жизнь. Значит, нам есть во что верить, и есть на что надеяться. Я ведь был там, я все видел, и это было…
— Пугающе?
— Потрясающе. Аргон придвинулся к девушке и сосредоточенно посмотрел на нее. Никто не верил в магию стихий, но ты заставила их поверить. Люди поверили в тебя. Ты уже сделала этот мир лучше хотя бы потому, что подарила им надежду.
— Я лишь напугала их. К тому же Милена де Труа пропала. Я все думаю, неужели это она подослала наемников Алмана?
— Алман убил ее мужа.
— А я убила ее сына.
— Ты никого не убивала, процедил предводитель твердым голосом, он болел. Ты и я, мы прекрасно понимаем, что шансов у него не было.
— Не говорите так, прошептала девушка, отняв руку. Но Аргон крепче вцепился в нее и с силой потянул на себя. В его изумрудных глазах полыхнули искры, а Эльба тяжело выдохнула, поджав от обиды губы. Она до сих пор видела лицо Вольфмана, его блестящие от слез глаза. Ему было так страшно, а что она сделала? Чем она ему помогла?
— Вольфман поступил храбро, когда согласился на ритуал, проговорил юноша, но он знал, на что шел. Вы оба могли умереть.
— Но я не умерла.
— И тебя это расстраивает?
— Нет. Меня это пугает. Меня выбрали боги. Выбрал народ. Выбрал отец. Но почему? Может быть, я ничего из этого не хотела. Но ладно, хорошо. Былого не изменишь. Просто сейчас мне немного не по себе, девушка растерянно отвернулась. Я понимала, что мне предстоит занять его место. Я знала, но знать мало. В голове столько мыслей, сомнений, я разрываюсь на части, потому что понятия не имею, как мне быть.
— Для начала тебе стоит поверить в свои силы, юноша многозначительно взглянул на королеву и кивнул, когда она вновь обернулась. Она собиралась ответить, но он вновь опередил ее и заключил ее руки в свои широкие ладони. Ты ведь доверяешь мне.
— Быть может, больше, чем следует.
Аргон озадачено вскинул брови:
— Почему ты так думаешь?
Эльба хотела ответить, но так и не решилась. Эльба хотела сказать, что еще ни один мужчина не сделал ее жизнь лучше или проще. Мужчины на ее пути много обещали. И не выполняли своих обещаний, они действовали ради выгоды, ради народа, но не ради нее, и их поведение можно было оправдать хотя бы потому, что теперь ей предстояло вести себя так же. Она должна была понять, с чего начать, кому доверять, куда стремиться. Женщина в ее положении могла в любой момент потерять власть, и потому ей нужно было убеждать людей ежедневно и ежеминутно, что она не просто так занимает свое место в замке. Но на этом сложности не заканчивались. Ее должен был бояться сам Алман Многолетний, чтобы война завершилась в ее пользу. Но как это сделать? У кого спросить совета? Она доверяла Аргону, она чувствовала, что она могла ему доверять. Но чувства, кто же руководствуется ими, когда речь идет о благополучии королевства? Эльба разрывалась на части! Свирепые вихри из вопросов и сомнений терзали ее душу и заставляли ощущать себя крайне слабой.
— Я не… она запнулась. Зеленые глаза юноши наполнились странным, малахитовым оттенком, морским оттенком, который почему-то сейчас, в эту секунду напомнил девушке о родном доме. Легкие беззащитно сжались. В эти глаза она смотрела, когда находилась в плену у Ровена. В эти глаза она смотрела, когда танцевала в малом зале. Эти глаза спасали от многих недугов, так почему предубеждения мешали верить их хозяину? Эльба усталым движением смахнула со лба локоны и проговорила, забудьте, Аргон, как я и сказала, мне сейчас не по себе, и я много говорю невпопад.
— Ты просто боишься.
— А я имею на это право?
— Обещаю, что я никому не расскажу. Предводитель улыбнулся и медленно встал с колен, затем потянулся к килту. Тебе все же стоит отдохнуть. Солнце давно уже должно было зайти, но погода меняется. Он накинул одежду поверх плеч. Сложно понять, где сумерки, где ночь. Рассвет наступает слишком рано, а заката ждешь целую вечность.
— Но вы… Эльба неожиданно поднялась с кресла и стремительно двинулась вперед. На лице Аргона появилось странное выражение, значение которого она не сумела понять. Вы ведь хотели поговорить о чем-то, а я не позволила вам и слова вставить.
— Все в порядке.
— И все же.
— В конце ритуала мне показалось, что ты общалась со змеей. Это странно, так как ни один из сильфов не общается с птицами. Вот я и захотел утолить свое любопытство.
— Нет, девушка облокотилась рукой о спинку стула и покачала головой, змей я не понимаю так же, как и многих людей. Правда… мне кажется, они понимают меня. Змеи. Я не произношу вслух своих мыслей, а они уже делают это. Странно?
— Ничуть. Ястреб всегда знает, чего хочет сильф.
— Мне бы хотелось когда-нибудь полетать на ястребе или на соколе. Это страшно?
— Не страшнее, чем плавать в океане, усмехнулся Аргон.
— Вы не умеете плавать?
— Абсолютно. Если бы я был вудстоунцем, то символизировал бы камень.
Эльба внезапно рассмеялась. Чувствовала она себя ужасно уставшей, но на какое-то мгновение она позабыла об этом. Она посмотрела на предводителя, а тот пожал плечами.