Выбрать главу

- Можете поблагодарить меня за то, что я убил вашего врага, - сказал наконец Джон, - и проклясть за то, что я убил вашего друга.

- Хар-р! - прогремел бородач. - Хорошо сказано!

- Согласен. - Манс поманил Джона к себе. - Если ты хочешь примкнуть к нам, тебе следует с нами познакомиться. Тот, кого ты принял за меня, - это Отир, магнар теннов. "Магнар" на древнем языке значит "лорд". - Безухий бросил на Джона холодный взгляд, а Манс между тем продолжал: - Этот свирепый пожиратель кур - мой верный Тормунд. Женщина...

- Погоди, - прервал его бородач. - Ты назвал титул Старка, назови и мой.

- Как скажешь, - засмеялся Манс-Разбойник. - Джон Сноу, ты видишь перед собой Тормунда Великанью Смерть, он же Краснобай, он же Трубящий в Рог, а также Громовой Кулак, Медвежий Муж, Медовый Король Красных Палат, Собеседник Богов и Отец Тысяч.

- Вот это уже больше похоже на правду. Рад познакомиться, Джон Сноу. Против оборотней я ничего не имею, хотя Старков не жалую.

- Эта славная женщина у жаровни - Далла. - Беременная стряпуха застенчиво улыбнулась Джону. - Обращайся с ней как с королевой, ибо она носит моего ребенка. Эта красавица - ее сестра Ведь, а рядом с ней молодой Ярл, ее новая забава.

- Ничьей забавой не бывал и не буду, - огрызнулся Ярл.

- Зато с Ведь позабавиться не прочь, а, парень? - хохотнул Тормунд.

- Ну вот и все мы тут, Джон Сноу, - сказал Манс. - Король за Стеной и его двор во всей своей красе. А теперь о тебе. Откуда ты?

- Из Винтерфелла, а после жил в Черном Замке.

- Но что привело тебя на Молочную, столь далеко от родных очагов? - Манс, не дожидаясь ответа, обратился к Гремучей Рубашке: - Сколько их было?

- Пятеро. Трое мертвы, четвертый перед тобой, пятый ушел в горы, где кони проехать не могли.

Манс снова перевел взгляд на Джона.

- Только пятеро? Или тут ошиваются и другие твои братья?

- Нас было четверо с Полуруким во главе. Куорен один стоил двадцати.

- Так думали многие, - улыбнулся Манс. - И все же... парень из Черного Замка с разведчиками из Сумеречной Башни? Как это вышло?

Джон приготовил ответ заранее.

- Лорд-командующий послал меня к Полурукому на выучку, а тот взял меня в разведку.

- В разведку, говоришь? - нахмурился магнар Стир. - Что было воронам разведывать на Воющем перевале?

- Деревни были покинуты, - не погрешив против правды, ответил Джон, - как будто весь вольный народ исчез куда-то.

- Верно, исчез, - сказал Манс, - и это случилось не с одним только вольным народом. Кто сказал вам, где нас искать, Джон Сноу?

- Если это не Крастер, то я робкая дева, - хмыкнул Тормунд. - Говорил я тебе, Манс, что его надо сделать на голову короче.

- Тормунд, ты бы думал, прежде чем говорить, - с раздражением бросил ему Манс. - Я знаю, что это Крастер. Я спросил об этом Джона, чтобы посмотреть, скажет он правду или нет.

- Хар-р, - плюнул Тормунд. - Опять вляпался. Вот, парень, - с ухмылкой сказал он Джону, - потому он и король, а я нет. Я могу побить, перепить и перепеть его, и член у меня в три раза длиннее, зато Манс хитрый. Ты ж знаешь, он сам вырос у ворон, а ворона - башковитая птица.

- Я хочу поговорить с парнем наедине, Костяной Лорд, - сказал Манс. Оставьте нас вдвоем.

- Как, и я тоже? - вскричал Тормунд.

- Ты в первую очередь.

- Я не ем в тех чертогах, где мне не рады. Пошли отсюда, курочки. Тормунд прихватил еще одну курицу с жаровни, сунул ее в карман на подкладке своего плаща, сказал "Хар-р" и вышел, облизывая пальцы. Все остальные, кроме Даллы, последовали за ним.

- Можешь сесть, если хочешь, - сказал Манс, когда они ушли. - Ты голоден? Двух птиц Тормунд нам все-таки оставил.

- Я охотно поем, ваше величество, благодарю вас.

- Ваше величество? - улыбнулся король. - От вольного народа такое обращение не часто услышишь. Для них я Манс. Меду хочешь?

- Спасибо, с удовольствием.

Король сам налил ему рог, а Далла разрезала аппетитно поджаренную курицу и подала каждому половину. Джон снял перчатки и стал есть прямо руками, обгладывая каждую косточку.

- Тормунд верно говорит, - сказал Манс, разламывая хлебную ковригу. Черная ворона - хитрая птица, но я сам состоял в воронах, когда ты был не больше младенца в животе у Даллы, поэтому лучше со мной не хитри.

- Как скажете, ваше... Манс.

- Ну-ну, - засмеялся король. - Я обещал сказать тебе, откуда тебя знаю. Ты как, еще не догадался?

- Наверно, Гремучая Рубашка послал вам весть?

- Это как же, с ветром, что ли? У нас ученых воронов нет. Я знаю тебя в лицо. Я видел тебя прежде - дважды.

На первый взгляд это не имело смысла, но Джон пораздумал, и перед ним забрезжил свет.

- Когда вы были братом Дозора...

- Верно! Это был первый раз. Ты тогда был мальцом, а я, весь в черном, в числе дюжины других сопровождал старого лорда-командующего Кворгила в Винтерфелл к твоему отцу. Я прохаживался по стене, окружавшей двор, и наткнулся на тебя и твоего брата Робба. Ночью выпал снег, и вы нагородили над воротами целую снежную гору и ждали, когда кто-нибудь пройдет.

- Я помню, - засмеялся удивленный Джон. Молодой черный брат на стене, ну да... - Вы пообещали, что никому не скажете.

- И сдержал слово - по крайней мере в тот раз.

- Снег мы скинули на Толстого Тома, самого неповоротливого из отцовских стражников. - После Том долго гонялся за ними по двору, и все трое раскраснелись, как осенние яблоки. - Но вы сказали, что видели меня дважды. Когда же это было во второй раз?

- Когда король Роберт приехал в Винтерфелл, чтобы сделать твоего отца десницей, - небрежно промолвил Король за Стеной. Джон изумленно раскрыл глаза.

- Не может быть.

- Может. Узнав, что король приезжает, твой отец послал весть своему брату Бенджену на Стену, чтобы тот тоже приехал на пир. Черные братья общаются с вольным народом больше, чем ты думаешь, поэтому вскоре эта весть дошла и до меня. Против такого случая устоять я не мог. В лицо меня твой дядя не знал, так что с этой стороны я ничего не опасался, а отец твой вряд ли мог запомнить молодую ворону, виденную им столько лет назад. И хотел поглядеть на этого Роберта своими глазами, как король на короля, а заодно прикинуть, чего стоит твой дядя Бенджен. Он тогда был первым разведчиком и бичом моего народа. Я оседлал самого резвого своего коня и отправился в путь.