Холодные пальцы прошлись по шее Арьи. Страх ранит глубже, чем меч, напомнила она себе и осторожно приблизилась к костру, готовая удрать в любой миг.
Маленькая женщина оглядела ее тускло-красными глазами.
- Я вижу тебя, - прошептала она. - Вижу тебя, волчонок. Кровавое дитя. Я думала, это от лорда пахнет смертью... - И старушка вдруг разрыдалась, сотрясаясь всем своим маленьким телом. - Жестоко было приходить на мой холм, жестоко! Я сыта горем Летнего Замка, твоего мне не надо. Прочь, темное сердце. Прочь!
В ее голосе звучал такой страх, что Арья попятилась, гадая, не сошла ли старуха с ума.
- Не пугай ребенка, - упрекнул женщину Торос. - Она никому еще не причинила вреда.
Лим потрогал свой сломанный нос.
- Не будь в этом так уверен.
- Она уедет отсюда утром, вместе с нами, - заверил старушку лорд Берик. Мы везем ее к матери в Риверран.
- Нет, - сказала карлица. - Реки теперь держит Черная Рыба. Если вам нужна мать, ищите ее в Близнецах. Там будет свадьба. - Старушка хихикнула снова. Посмотри в свой костер, розовый жрец, и ты сам все увидишь. Только не сейчас здесь тебе ничего не откроется. Это место все еще принадлежит старым богам... они существуют здесь, как и я, сморщенные и хилые, но еще живые. Они не любят огня. Дуб вспоминает желудь, желудь мечтает о дубе, а пень живет в них обоих. Они помнят, как Первые Люди пришли сюда с огнем в кулаках. - Она допила вино четырьмя длинными глотками, отшвырнула в сторону мех и наставила клюку на лорда Берика. - А теперь плати. Я хочу обещанную песню.
Лим разбудил спящего под шкурами Тома и привел зевающего певца к костру вместе с арфой.
- Ту же, что прежде? - спросил Том.
- Да. Песню моей Дженни. А разве есть другие?
Он запел, а карлица стала раскачиваться взад-вперед, повторяя про себя слова и плача. Торос крепко взял Арью за руку и увел ее, сказав:
- Пусть насладиться своей песней в мире. Это все, что у нее осталось.
У Арьи и в мыслях не было сделать старой карлице что-то дурное.
- Что это она сказала про Близнецы? Моя мать в Риверране, разве нет?
- Во всяком случае, была. - Торос задумчиво потер подбородок. - Старуха упомянула о свадьбе. Ладно, там увидим. Лорд Берик найдет ее, где бы она ни была.
Вскоре после этого небеса разверзлись. Сверкнула молния, прокатился гром и хлынул проливной дождь. Карлица исчезла столь же внезапно, как и появилась, а разбойники принялись строить шалаши из веток.
Дождь лил всю ночь, и утром Нед, Лим и Уотти-Мельник встали простуженные. Уотти не удержал в себе завтрак, Неда бил озноб, и кожа у него стала липкая и горячая. Нотч сказал лорду Берику, что в половине дня езды к северу есть заброшенная деревня, где они найдут лучшее укрытие, чтобы переждать непогоду. Поэтому все снова расселись по коням и поехали вниз с холма.
Дождь шел не переставая. Они ехали через леса, поля и переправлялись через раздувшиеся ручьи, где бурная вода доходила лошадям до брюха. Арья подняла капюшон плаща и съежилась. Она промокла и вся дрожала, но решила не поддаваться простуде. Мадж и Меррит скоро раскашлялись не хуже Уотти, а бедный Нед становился несчастнее с каждой милей.
- Когда я надеваю шлем, дождь лупит по нему, и у меня от этого голова болит, - жаловался он. - А если его снять, волосы липнут к лицу и лезут в рот.
- Если волосы тебе так докучают, возьми нож и побрей свою дурную башку, посоветовал ему Джендри.
Арья заметила, что он не любит Неда. Сама она находила оруженосца немного робким, но добрым мальчуганом, и он пришелся ей по душе. Она всегда слышала, что дорнийцы малы ростом, что они смуглые, черноволосые и черноглазые, но у Неда глаза большие и густо-синие, почти лиловые, а волосы светлые, скорее пепельные, чем медовые.
- Давно ты в оруженосцах у лорда Берика? - спросила она, чтобы отвлечь Неда от его страданий.
- Он взял меня в пажи, когда обручился с моей теткой. - Нед закашлялся. Тогда мне было семь, а когда сравнялось десять, он сделал меня оруженосцем. Я однажды взял награду, наскакивая на кольца с копьем.
- Я копьем владеть не училась, но могла бы побить тебя на мечах. Ты уже убил кого-нибудь?
- Мне ведь только двенадцать, - опешил Нед.
"Я убила конюшонка, когда мне было восемь", - чуть не сказала Арья, но воздержалась.
- Но ведь ты бывал в битвах.
- Бывал, - без особой гордости подтвердил Нед. - У Скоморошьего брода. Когда лорд Берик упал в реку, я втащил его на берег и стал над ним с мечом, но сражаться мне не пришлось. Из него торчало сломанное копье, и нас никто не трогал. А когда мы построились заново, Зеленый Герген помог мне поднять милорда на коня.
После конюшонка в Королевской Гавани был часовой, которого Арья зарезала в Харренхолле, и люди сира Амори в той крепости у озера. Она не знала, считать ли Виза, Чизвика и тех, кто погиб из-за ласкиного супа, но ей вдруг стало очень грустно.
- Моего отца тоже звали Недом.
- Я знаю. Я видел его на турнире десницы. Хотел даже подойти и поговорить с ним, но не нашел, что сказать. - Неда трясло под его промокшим бледно-лиловым плащом. - А ты была на турнире? Твою сестру я видел. Сир Лорас Тирелл подарил ей розу.
- Она мне рассказывала. - Арье казалось, что это было очень давно. - А ее подружка Джейни Пуль влюбилась в твоего лорда Берика.
- Он дал обещание моей тетке. Но это было давно, - замялся Нед, - до того, как он...
До того, как он умер? Нед так и не договорил. Копыта их коней чмокали по грязи.
- Миледи, - сказал наконец Нед, - у тебя ведь есть побочный брат, Джон Сноу?
- Он на Стене, в Ночном Дозоре. - Может быть, ей следовало отправиться на Стену вместо Риверрана. Джона не ужаснуло бы, что она кого-то там убила и что волосы у нее нечесаные. - Джон похож на меня, хоть он и бастард. Он ерошил мне волосы и называл маленькой сестричкой. - По Джону Арья скучала больше всего, и ей от одного его имени стало грустно. - А ты его откуда знаешь?
- Он мой молочный брат.
- Брат? - Арья не поняла. - Ты же дорниец - как вы с Джоном можете быть братьями?
- Я сказал "молочный брат". Когда я родился, у моей леди-матери не было молока, и меня выкормила Велла.
- Велла? - растерялась Арья. - Кто такая Велла?
- Мать Джона Сноу. Он тебе разве не рассказывал? Она служила у нас много лет, еще до моего рождения.