Невозможно было найти пристанище в этом гудящем как улей городе. И Морис отправился прямиком к покоям Вильгельма. Его хорошо знали в ближайшем окружении герцога, который вот-вот наденет на себя корону Англии.
А всемогущий Вильгельм, которому только недавно удалось попасть, наконец, в Лондон, был в этот вечер не склонен к общению. Он велел никого не пускать в его покои и уютно устроился с кубком любимого бургундского вина в кресле у ярко пылающего камина. Держа в руке кубок и время от времени поднося его к губам, герцог задумчиво смотрел на огонь. Он устал, он очень устал от непосильного напряжения последних месяцев. В покорённой стране работы было невпроворот. Далеко не все признали его власть, их нужно было заставить это сделать силой. Организованное сопротивление в Южной Англии он подавил быстро – всё же силы англосаксов были очень существенно ослаблены предшествующими сражениями при Фулфорде и Стамфорд-Бридже. Но остальная страна… Теперь надо как можно быстрее восстановить разрушенные крепости и поставить новые – нельзя забывать, что есть много желающих оторвать себе жирный кусок от его новых владений. Те же датчане не прочь вернуть себе утраченные территории. Этого допустить никак нельзя. И надо дать возможность людям вернуть былую силу земле. Страна сильна, когда есть, кому кормить её. А война губит не только людей, но и землю.
Вильгельм взглянул на карту, разложенную на маленьком столике, стоящем справа от его кресла. Вот они города, которые очень разумно выбрали в своё время римляне, поставив там свои сторожевые посты и первые крепости: Дувр, Колчестер, Сент-Олбанс, Эксетер, Лестер, Линкольн, Йорк, Карлайл… Все они должны быть восстановлены и укреплены. А сколько новых защитных сооружений надо поставить на этой земле! Ох, как много работы предстоит. Да и сам Лондон пока что мало похож на столицу. Крепость здесь нужна.
Герцог вспомнил свой любимый Кан, и сердце защемило от тоски. Как он любил свою милую сердцу Нормандию, как рвалась туда его душа. Туда, где ждала его единственная нужная ему женщина – жена Матильда. Сколько лет прошло с того дня, как он завоевал эту гордую красавицу, а до сих пор никакой другой женщине не удалось заменить её. Маленькая, миниатюрная, но такая сильная духом женщина. Его жена! Вильгельм отпил ещё глоток великолепного вина. В памяти почему-то всплыло аббатство Мон-Сен-Мишель. Ну да, он ведь был там с Матильдой тогда… Герцог улыбнулся греющим душу воспоминаниям. Это аббатство было одним из любимых его мест. Такой красоты и мощи не увидишь больше нигде. Он прикрыл глаза и как наяву увидел это сказочное видение.
На самом краю его владений, почти на границе с Бретанью возвышается в море высоченный скалистый полуостров, футов двести, не меньше. А на самой его вершине, как будто выросшие из его крутых утёсов, высятся остроконечные крыши храмов. И кажется, что всё это вместе поднялось из морской пучины как божественный дар людям. Особенно потрясает это зрелище, когда наступает прилив. Вода мчится здесь к берегу со скоростью самого быстроногого коня, и никому не спастись, если не покинул заранее перешеек, связывающий полуостров с материком. В один миг Мон-Сен-Мишель превращается в одинокий остров посреди дико ревущих, бушующих волн. Сказочное зрелище! Не один раз Вильгельм любовался им, но готов смотреть вновь и вновь.
В тот последний раз, когда герцог был там, он готовился к вторжению в Англию. Обратился к отцу-настоятелю с просьбой поддержать его финансово. Ведь ему нужны были большие силы и огромные средства, чтобы одним мощным ударом взять то, что принадлежит ему по праву – островную страну, завещанную ему дядей. И аббатство его не подвело. Были изысканы средства на снаряжение четырёх кораблей, и это внесло свою лепту в одержанную им победу. А ещё один из кораблей его огромной флотилии был подарком жены. Милая Матильда…
В дверь тихонько заскреблись, как будто отряд настойчивых серых мышей пытался пробраться в его покои. Вильгельм усмехнулся.
– Чего тебе, Уилл? – не оборачиваясь, спросил он.
Худющий, как жердь, белобрысый Уилл возник перед глазами господина и низко склонился в поклоне.
– Там прибыл рыцарь Морис де Гранвиль, мой повелитель, – спокойно ответствовал верный слуга, который, похоже, и не думал бояться грозного герцога. – Он не может найти себе пристанища в этом муравейнике, что нынче образовался за стенами дворца. И он хочет говорить с вами.
– Де Гранвилю я всегда рад, Уилл, и ты это знаешь, плут. Так что найди ему местечко для сна и проведи сейчас ко мне. Да, и подай чего-нибудь поесть. Я проголодался что-то, а мой верный рыцарь, небось, и вовсе погибает от голода.