- Богато живете!
- Угощают... - Луговой ловко выбил заскорузлым пальцем сигарету и себе.
- Уважают?
- Сазанов больше уважают...
Шугалий не надеялся на такую откровенность, посмотрел Луговому в глаза, и оба засмеялись.
- У меня к вам, Евген Маркович, несколько вопросов, - сказал капитан.
- Так прошу в дом.
Оттуда несло тухлой рыбой, и Шугалий поморщился. Бригадир сразу же повернул обратно.
- У нас вон там, под деревьями, скамейка стоит, в затишке, мешать не будут.
Направляясь к скамейке, Шугалий спросил:
- Где вы были, Евген Маркович, в субботу и воскресенье семнадцатого и восемнадцатого августа?
Луговой остановился и сказал, снисходительно глядя на капитана:
- Вот оно ч-то... Капнул кто-то на меня? У нас слух пошел: убили ветврача... А ежели убили, то должен быть убийца. На меня наговаривают?
- Но вы не ответили...
- Мы уже десять дней в Пилиповцах. - Бросил окурок, затоптал голой пяткой. - Всей бригадой.
- И никуда не отлучались?
- Ребята в село за пивом ходят, а у меня и без того разных дел много.
- Значит, семнадцатого и восемнадцатого августа были тут, в бригадной усадьбе.
- Если можно это назвать усадьбой... Восемнадцатого буря была, мотор ремонтировали. Помпа отказала, греться начал. Полдня просидели.
- А накануне?
- С утра сети выбрали, отдыхали и "козла" забивали. Вечером снова за сети. Эй, Микола и Степан, идите-ка сюда, - крикнул он парней, ремонтировавших сети. - Расскажите товарищу, что делали семнадцатого и восемнадцатого. - Он деликатно отошел в сторону, чтобы даже своим присутствием не влиять на подчиненных, и через несколько минут Шугалий убедился в безупречном алиби Лугового. Подошел к скамейке, на которой сидел бригадир.
- А кто капнул? - неожиданно спросил тот. - Конечно, - вздохнул он, не скажете, но все равно дознаюсь и морду набью. Пускай потом судят за хулиганство, но, ей-богу, набью!
Шугалий закурил и начал издалека:
- Вот вы из Любеня, а мне рассказали, как в сорок четвертом бандеровцы...
- Это вы про нападение Стецишина?
- Ага, слышал, что бандеровцы полгорода вырезали.
- Ну, полгорода - это брехня, но по официальным данным что-то около двухсот убитых.
- И вы были в ту ночь?..
- Был. - Глаза у Лугового потемнели. - Был, черт бы их побрал, и еле выбрался из переделки. Если бы помощь опоздала, и я бы там лежал.
- Работали шофером в больнице?
- А вы успели изучить мою биографию.
- Просто заглянул на заводе в отдел кадров. Вы сами об этом писали...
- Листок учета?
- Анкетные данные. Иногда за одной строчкой...
- Точно! - оживился Луговой. - Вот и в ту ночь...
- Расскажите.
- Зачем это вам?
- Но ведь такое невозможно забыть.
- Невозможно, - согласился Луговой. - Сколько буду жить, не забуду. Я тогда только из армии демобилизовался. Тяжелое ранение. Легкое зацепило... - Он пожал плечами, и Шугалий увидел у плечика майки белый рубец. - Рана еще не совсем зажила, да попросили в больнице пошоферить, людей нет, а им какуюто списанную машину выделили. Почему же не выручить - пошел. А в ту ночь бандеровцы и на больницу напали. Слава богу, у главврача знакомые офицеры ночевали. Три автомата да у сторожа карабин. Я из этого карабина двоих уложил. Кое-как отбивались, пока из Озерска помощь не пришла. Медалью меня еще наградили - "За отвагу". На фронте о ней мечтал, а получил в тылу.
С Луговым все было ясно, но Шугалию хотелось еще посидеть тут, в тенечке, может, угостили бы ухой, - из ведра, висевшего над костром рядом со скамейкой, шел аппетитный запах, да надо было ехать; капитан нехотя встал, и Луговой сразу угадал эту его нерешительность.
- Уха уже готова, - подмигнул он, - и у нас найдется... - Растопырил большой палец и мизинец, показывая, что именно у них есть, и капитану тоже захотелось выпить рюмочку, даже проглотил слюну, но все же отказался.
- Ну хорошо, капитан, - совсем уж фамильярно похлопал его по плечу Луговой, переходя на "ты", - ты не того... не думай, что я хочу подольститься, не надо мне, но парочку сазанов...
- В гостинице их зажарить?
- Может, у кого-нибудь из знакомых...
- Нет, нет...
- Жаль. Будешь уезжать, загляни. Я тебе угрей подброшу. Хоть жену удивишь.
- Еще испугается, никогда не видела.
- Так свистни, когда будешь отчаливать. И не думай, что у нас шарага леваков - заплатишь, что положено.
- А я и не думаю, - ответил Шугалий, но все же вспомнил бригадирскую "Стюардессу". Должно быть, надо иметь огромную выдержку, чтобы, имея дело с сазанами и угрями, дымить "Памиром". Наверно, Луговой со своими ребятами не совсем придерживаются всех параграфов, приказов и постановлений, и все же бригадир был симпатичен Шугалию; капитан на прощанье с удовольствием пожал ему руку.