- Прошу вас, - Федор Антонович не без гордости поднял граненую бутылку с длинным горлышком, - есть виски, настоящее шотландское виски и лед к нему.
Олекса, кажется, не против, лично я отдаю предпочтение водке с перцем, а что вам по вкусу, Микола Константинович?
Шугалий понял, что хозяин напрашивается на комплимент, - он внимательно осмотрел бутылки в баре:
поцокал языком, коснувшись бутылки, на этикетке которой куда-то бежал по своим делам шустрый шотландец в красном фраке.
- "Джонни Уокер"! Это фирма! Если позволите...
- О боже мой, для чего же все тут стоит? - засуетился Федор Антонович. - Разрешите, я вам со льдом, потому что содовой в нашей глуши...
Шугалий пригубил ароматный напиток с чуть заметным привкусом самогона. Федор Антонович стоял лицом к окну, и только теперь Шугалий понял, чем удивил его хозяин, - у него были белые глаза. Они были удивительно прозрачны, казалось, сквозь них можно было увидеть, что делается за Федором Антоновичем, и даже странно было, как можно что-то видеть глазами, не отражающими света,.
Но Федор Антонович видел, и видел неплохо, потому что дождался, пока Шугалий отопьет, и подлил ему еще виски.
- За наше знакомство, - поднял он бокал, - приятное знакомство, ведь Нинуся рассказала, как вы выручили их там в тот вечер у клуба от проклятых хулиганов.
Он указал Шугалию на стул и сам сел рядом, сразу принявшись угощать его.
- Должен признаться, - сказал он с улыбкой, - что в этом доме, извините за откровенность, любят поесть. Я сам не чураюсь плиты и вовсе не стыжусь этого. Уверен, что дичь, например, может готовить только мужчина. Ну, как бы вам это объяснить? Дичь требует остроты, вина или уксуса, перцу и иногда пряностей, даже запах здесь имеет значение, а женщины с их склонностью к сладкому и парфюмерии вряд ли смогут приготовить ее. Кстати, сегодня у нас вепрятина. Конечно, не то, не то... Мороженое мясо - это уже не то... - Выпятил губы и осуждающе помахал в воздухе короткими, поросшим-и рыжими волосами пальцами. - А пока прошу вас отведать этих помидоров. Раннего посола, с чесноком и сельдереем, и в дубовой бочке. Федор Антонович взял двумя пальцами большую красную сливу и, зажмурясь, высосал ее, оставив сморщенную кожуру. - Помидоры хороши только из дубовой бочки, кстати, огурцы тоже. Позвольте я налью вам еще рюмочку под грибочки. Возьмите из этой тарелки, прошу вас: соленый рыжик - лучший гриб, белый по сравнению с ним...
Он таки был прав, и Шугалий отдал должное и соленым рыжикам и действительно вкусным помидорам.
Вдруг Федор Антонович вскочил.
- Борщ готов, - сказал он уверенно. Откуда он узнал об этом, так и осталось для Шугалия загадкой, но действительно в двери появилась женщина с огромной фарфоровой супницей. Она поставила ее на середину стола, улыбнулась Шугалию и сама представилась:
- София Тимофеевна.
Шугалий встал, не зная, выходить ли ему из-за стола, чтобы пожать хозяйке руку, или ограничиться поклоном, но она сама разрешила его сомнения.
- Сидите, пожалуйста, у нас без церемоний, всегда рады гостям...
- И закармливаем их! - весело засмеялась Нина.
- Лучше бы помолчала. - Мать сердито сверкнула на дочку глазами и снова улыбнулась Шугалию: - Диеты не признаем и вам не рекомендуем. - Взяла его тарелку и начала наливать борщ. - Какая же это жизнь без еды?
Шугалий с любопытством смотрел, как проворно орудует она половником. От Софии Тимофеевны веяло домашним уютом и покоем, должно быть, она была абсолютно убеждена в том, что ее образ жизни - самый лучший, и никому бы не удалось разубедить ее.
Капитан посмотрел, как шепчутся, не обращая внимания на закуски и борщ, Нина с Олексой, как Олекса небрежно ковыряет вилкой соленый рыжик, лучший на свете гриб, и ему стало смешно. Однако все же с аппетитом доел борщ.
- Еще тарелочку? - заметила это София Тимофеевна, но Шугалий отказался.
А Федор Антонович попросил добавки, отхлебнул из ложки, положил ее и спросил у Нины:
- Ты снова не будешь есть?
- Мы же договорились, папа...
- И как же вы станете жить?
- А мы будем покупать пельмени в пачках, - не без иронии ответил Олекса, но Федор Антонович не принял его тон.
- Хоть отправляй с вами тетку Олену...
Олекса переглянулся с Ниной.
- Свадьба откладывается, мы же условились.