— Под шумок, значит, сперли.
— Видимо, кому-то понадобилась.
— Новым хозяевам, наверное, нужна стала. Вот сейчас только с Расщепиным чуть было не подрался, пришел и орет: «Невод мой, лодки мои, все хозяйство мое». Да еще лезет драться. Видал, как с приходом белых все богатеи нос вздернули. Власть им все равно не удержать, одно жаль — много они нашего брата положат. На пароход-то много ведут, а оттуда еще никто не вернулся. Все время на пароходе идет стрельба — здесь слышно.
— А я хотел туда, вниз пройти.
— Далеко ли?
— До Старой деревни, думал посмотреть.
— Нет, не ходи. Черт с ней, с лодкой. Живыми останемся, двадцать лодок найдем. И не думай туда идти. Там тебя, как куренка, подстрелят. Вся эта сволота - пьяная, одурелая от рабочей крови. Да они с тобой и разговаривать не будут, а сразу на мушку и долой за борт. Я-то уж знаю, чем там пахнет. Еще утром, только приехала бригада с ночной тяги, развесили невод, все отдыхать пошли, а я остался невод чинить. Вдруг подбегает ихний офицеришка, сам еле на ногах держится, вытащил из кармана бомбу, сует мне под нос и кричит: «Рыбак, давай лодку!» «Возьми, — говорю, — лодки-то порожние». А что скажешь? Прихлопнет тебя и все. Какой с них спрос? Он бежит, торопится. Отчалил лодку, отъехал саженей тридцать от берега. Я все гляжу, что будет дальше. Встал он на самую корму, вдруг поднялся столб воды, а от кормы лодки полетели вверх щепы, и офицера точно ветром сдуло. Вот, думаю, ловко: наглушил рыбы и сам оглох... Я скорее в другую лодку, гнать туда, а офицера так и нет, только лодка плавает с разваленной кормой. Скорее привязал ее веревкой да к берегу. Видишь, как корму-то разнесло, — показал Трофим и продолжал: — Чуешь, какие вояки пришли... Да разве им удержать власть? Я руку даю на отсечение, если через неделю снова их не прогонят красные.
— Видимо, придется ко дворам шагать, — сказал Чилим.
— Да, да, валяй подобру-поздорову. Черт с ней, с лодкой. Зря-то нечего лезть к ним под пулю.
Друзья встретили вернувшегося Чилима вопросом:
— Ну как, нашел лодку?
— Найдешь черта с два, — с обидой в голосе проворчал Чилим.
— А мы вот нашли! — торжественно заявил Бабкин,
— Наверное, так нашли, что и сами чуть ушли, — улыбнулся Чилим.
— Нет, в самом деле нашли, — утвердительно сказал Бабкин.
— А почему же на место не пригнали? — спросил Чилим.
— Батарейцев побоялись.
— Каких батарейцев?
— Конечно, белых. Лодка твоя на островке, около батареи. Они ее взяли для связи с берегом.
— Откуда вы узнали?
— Вот чудак! Иди к бакенщику, он тебе все расскажет. Найти-то мы ее нашли, да вот как взять ее с остров-ка, вот чего ты скажи? — спросил Бабкин.
— Что-нибудь придумаем, если вправду она там, ответил Чилим.
— Бакенщик, наверный, врать не будет, — сказал Ильяс.
— Сегодня же ночью пойду и угоню. Вот увидите, - решительно заявил Чилим. — Ночи теперь самые темные. Да в такую ночь можно из-под самого носа утащить и не увидят. Я однажды рядом с охранниками проплыл в такую ночь, и то не заметили.
— Повезло тебе, — заметил Бабкин.
— Меня здесь все знают, — сказал Чилим. — Сегодня пойду к бакенщику ночью. Неужели он не перевезет на островок? Только я вот что думаю — нам надо всем ехать туда. Возьмем старый бредень и корзинку, Если накроют нас белые, скажем, что рыбачить приехали, а бредень им будет доказательством.
Поздней ночью, переправившись с бакенщиком на островок, Чилим с Бабкиным тащили на плечах бредень, в Ильяс шел сзади с корзинкой. Тихо пробирались заплеском по песчаной косе островка к тому месту, где стояла за кустарником лодка.
— Вот она, — шепнул Чилим. — Теперь я пойду один, вы ждите меня. Я тут знаю тропинку, она как раз приведет к лодке.
Притаившись за кустарником, Ильяс с Бабкиным долго прислушивались, вглядываясь в темноту по направлению, куда ушел Чилим. Через некоторое время они увидели, как по течению плыло что-то черное. Это и была лодка Василия.
— Есть, — шепнул он влезавшим Ильясу с Бабкиным.
Быстро перегнали лодку в горную сторону, весла припрятали в густой крапиве, а лодку, нагрузив камнями, утопили.
— Победа за нами, — сказал Чилим, возвращаясь с друзьями к себе в лачугу.
Глава шестнадцатая
Удачно вернув лодку, Чилим и его друзья на следующий день собрались рыбачить, но погода с самого утра начала портиться. Небо густо заволокло черными тучами, подул сильный низовой ветер, начал моросить мелкий дождь.
— Не везет нам, черт побери, — ворчал Бабкин. — То лодки не было, теперь погода сломалась, Так и торчи тут без дела.