Ночь снова скрыла путников в непроглядной мгле. Уже приближались к городу, когда увидели плывшую навстречу лодку. Чилим определил, что это рыбак.
— Эй, дядя! — крикнул Чилим. — В Казани красные или белые?
— Пожалуй, что и белые. Надысь здорово стреляли около города, наверное, белые взяли, — ответил рыбак.
— А ты издалека плывешь? — спросил Бабкин.
— От Верхнего Услона!
- А там как?
— Тоже белые пришли!
— А мимо Казани пропускают?
— Лодки-то не останавливают, я вот проплыл свободно.
— А красные далеко от Верхнего Услона?
— Там, около гор, ближе к Свияге! — еле слышно донесся голос рыбака.
«Что-то теперь будет с Надей и Сережкой?» — думал Чилим, глядя на дальние городские огни.
Скрываясь за островком, путники миновали Казань, благополучно пробрались мимо Верхнего Услона, перевалив в луговую сторону, приближались к Свияге. Начал брезжить рассвет.
В то время, когда Чилим со своими друзьями пробирался через местность, занятую частями белых войск, Волжская флотилия красных уже пополнилась новыми судами.
По указанию В. И. Ленина на Волгу с Балтики по Мариинской системе прибыли боевые суда — миноносцы «Прочный>, «Прыткий», «Ретивый». На канонерской лодке «Ваня-коммунист» в район военных действий и Свияжску прибыл военный комиссар матрос Балтийского флота Николай Григорьевич Маркин.
С первого дня прибытия в район боевых действий комиссар Маркин горячо повел подготовительную работу к предстоящим боям за Верхний Услон и Казань. Утром следующего дня на рассвете к Маркину явился Ланцов, командир разведывательного катера.
— Товарищ Маркин, у левого берега подозрительная лодка. По всему видно, что она пробирается в расположение наших судов. Вот посмотрите сами.
— Верно, двигается в нашем направлении, — приставив к глазам поданный ему бинокль, проговорил Маркин. — Ну-ка, живенько сгоняй, притащи ее сюда.
— Есть притащить сюда! — крикнул Ланцов и быстро побежал на катер.
Машина зашумела, и катер быстро покатил в направлении замеченной в нижнем плесе лодки. На лодке заметили, как отделился от флотилии катер и, раскидывая носовой частью крутые белые гребни волн, несся им навстречу. В утреннем сумраке виден был на носовой части катера длинный ствол пушки. Перед штурвальной стоял матрос в бушлате и бескозырке, сбитой на затылок. На груди его висел бинокль, а в правой руке матрос держал рупор. По мере приближения к лодке катер сбавлял ход.
— На лодке! Езжай сюда! — вырвалось из рупора. — Что за люди? Куда пробираетесь?
— К вам! — сложив воронкой ладони, ответил Чилим.
Голос матроса Чилиму показался знакомым.
— Ты же Ланцов! — закричал Чилим, быстро поворачивая лодку к катеру.
Лодка подошла уже близко, катер остановился.
— Васька, Чилим! Как вас черти затащили сюда? — летело с катера. — Давайте под корму, чальтесь! — кричал Ланцов, перегнувшись через поручень.
Бабкин подал причал подбежавшему к корме матросу.
— Вылезайте все на катер, а то утоплю! — крикнул Ланцов, подходя к корме. — Как же вы здесь очутились?
— Еле-еле убежали, к белякам было в лапы попали, да счастливо отделались. Ладно, после расскажем, а теперь вот чего: нет ли закурить? С прошлого дня не куривши ехали, чуть было с тоски не умерли. Эй, эй! Нельзя ли потише? Весь багаж в нашей лодке утопите! — закричал Чилим, когда катер пошел полным ходом и начал захлестывать причаленную под кормой лодку.
— Тихий! — крикнул в машинное отделение Ланцов.
Чилим прыгнул в лодку и начал выкидывать на палубу катера мешки, винтовки и пулемет.
— Теперь вали до полного! — крикнул Чилим, выскакивая из лодки на корму катера.
— Закуривайте, — сказал Ланцов, подавая пачку папирос.
— Где вы оружия столько набрали? — спросил Ланцов, присаживаясь на корточки рядом с Чилимом.
— Белых ограбили...
Чилим рассказал, как они попали было в плен к белым и как удалось прорваться через фронт.
— А это что такое? — полюбопытствовал Ланцов, увидя, как Ильяс выложил из мешка офицерскую кожаную сумку.
— Капитан на память оставлял.
— Подай-ка сюда, может быть, что и для нас интересное есть. — Ланцов раскрыл сумку и вытащил содержимое. — Так, это карта. А это что за лист, исписанный крупными каракулями?
Расправив бумагу, он прочел:
«Господину капитану, от сельского старосты, Ивана Федорыча Хомяка. По Вашему приказанию посылаю вам список всех большевиков нашей деревни, а также записал и всех сочувствующих.