— Ах, батюшки! Тебя-то я забыл спросить. Уж больно ты востра, — визгливо произнес он, кривя топкие губы и тряся жиденькой бородкой. — Твое дело пол подметать да навоз убирать, а нос совать в чужое дело не приставлена.
- Я те вот приставлю! — замахиваясь веником, кричала сторожиха.
Пронин сунул руку в карман, звонко встряхнул медяками.
— На вот, да захлопни скворешник, — сунул сторожихе пятак.
— Извини, батюшка, я глупая баба, ей-богу перепутала. Проходи, голубчик, проходи... Спасибо, дай бог здоровья. Знамо, как не перепутать, нищей братии развелось, что собак голодных, если не подашь, так норовят чего-нибудь стянуть.
— А все от лени, — сказал Пронин, поглаживая бородку.
И сняв шапку, он вошел в приемную. Там, перекрестившись на макет двухтрубного парохода, торопливо стал ходить от стены к стене, где стояли на узеньких столиках макеты буксирных и пассажирских одноэтажных и двухэтажных пароходов.
— Чего,отец, так пристально разглядываешь? Не пароход ли хочешь заказать? — шутя спросил вышедший из кабинета управляющий, попыхивая синим дымком сигары.
— Была такая думка. Да не знай, ценой сойдемся ли.
— Больно великий облюбовал. Многовато, пожалуй, кусочков придется продать.
Управляющий, видимо, принял накануне выгодный заказ, поэтому был навеселе, даже с нищим пошутить приятно была ему в это на редкость теплое солнечное утро.
— Как-нибудь без кусков обойдемся, — смиренно поклонился Пронин. — Ближе к делу, голубчик, и тебя не обижу...
— Да мне хоть сам черт в лаптях, только денежки плати — сделаем, — сказал управляющий, выпячивая большой живот и потирая пухлые руки.
— Так сколько же за такую посудину? — подступил Пронин.
— Сто двадцать, — сказал управляющий, недоверчиво глядя на Пронина.
— Чего это? Небось, тысяч?
— Так точно. Савину такой же строили, удачный получился.
— Ну, а как он, по-вашему, крепкий? — Спросил Пронин, присматриваясь к макету.
— Насчет крепости не сомневайтесь, на ваш век хватит.
— Видите ли, я человек в этом деле новый, разрешите на вас положиться. Право, в долгу не останусь. А деньги, чай, не все сразу?
- Извольте внести задаточек — процентов сорок.
- Расписку, поди, какую дадите?
- Как же обязательно все будет по закону договор напишем, неустойку тоже укажем.
«Впервые такой экземпляр вижу...» — думал управляющий, глядя на множество заплат пронинского кафтана.
— Михайло Семеныч! — крикнул он, открыв дверь соседней с кабинетом комнаты. — Составьте-ка договор с этим господином!
— Садитесь, господин, — указав на стул, пригласил его главный инженер, — разрешите узнать вашу фамилию?
- Пронин, Митрий Ларионыч, — сказал господин, приглаживая пальцами спутанные волосы на голове.
- Слыхал, - улыбнулся Баринов. — Пароходик изволите заказывать?
— Давно собирался, да все недостатки были,— вздохнул Пронин.
— Мне помнится, вы раньше лесом торговали?
— Бросил.
— Отчего ж изменили своему прежнему долгу? — учтиво спросил главный инженер, заполняя бланк до-говора.
— Все участки строительного леса крупные торговцы расхватали, а с дровяным возиться нет выгоды.
— Так, — сказал Баринов. — Сколько намерены платить?
— Он сказал сорок, - Пронин показал головой на дверь.
— Чего сорок?
— Процентов.
— Хорошо... Приятно иметь свой пароходик, но могут встретиться и неприятности.
— Ничего, я привык.
— Распишитесь, вот здесь... И еще вот здесь, — показав пальцем на бумаге, подал ручку Баринов.
Пронин старательно вывел кривобокие знаки своей фамилии.
— Вот и все. Деньги сдадите в кассу, не забудьте взять квитанцию и копию договора.
— А поглядеть можно, как делают?
— Отчего ж, пожалуйста. Я вас провожу, идите сперва сдавайте деньги!
«Погляжу, где стряпают такие махины», — думал Пронин, вытаскивая трясущимися руками толстые пачки кредиток.
— Виноват-с. Здесь только сорок девять тысяч пятьсот, а в договоре указано пятьдесят, — проворно пересчитывая деньги, сказал кассир.
— Прости, вот еще одна в пещере завалилась.
— Получите! — кассир, выбросив квитанцию и копию договора, захлопнул оконце.
— Идем, господин Пронин! — позвал его из коридора Баринов, направляясь к двери.
— Сию минуточку, — на ходу завязывая пещер, спешил Пронин.
- Этот с вами? — спросил сторож у заводских ворот.
— Да, пропустите.
— Михайло Семеныч! Постой-ка, — крикнул Пронин задевая лаптями за обрезки котельного железа на заводском дворе. — Это кому же такой мастерят.