— Погибаем, Волосянкин! — крикнул Мерзляков, отфыркиваясь после налетевшей на них волны.
— Давай плыть к берегу!
— А ты умеешь?
— Как топор!
— Ну и молчи, может, так поднесет.
Они кое-как пристали к берегу пониже устья речки Теньки.
Ланцов с Алонзовым были уже на средине Волги, когда стражники сообразили, что главные-то преступники улизнули. Они бежали на пароход по вновь положенному трапу и во все горло кричали:
— Держи! Лови!
Пристав лежал на диване, пе поднимая головы, и вертел в руках ланцовский кинжал. Он щурился и пристально вглядывался в рукоять с серебряным наконечником, напоминавшим копытце козьей ножки, стараясь определить руку, изготовившую это оружие, которое, будь брошено на дюйм левее, отправило бы его на тот свет. Мысли его были прерваны вбежавшим в каюту Байковым.
— Ваше благородие! Жив ли?
— Дышу немножко, сват! — морщась, прохрипел пристав.
— Ну, сват, на берегу-то что идет, — прямо беда... — бегал по каюте Байков, отплевываясь. В это время в пролете парохода раздался выстрел.
— Кто там еще стреляет? — чуть не взвизгнул пристав.
— Вашбродь! Арестанты убежали через Волгу, на ту сторону! — доложил Косушкин.
— Чего ты мелешь, дубина! Али они святые, по воде бежать?
— Они в лодке, вашбродь! — пояснил Косушкин.
— Стрелять! Догнать! Поймать! — закричал пристав, и снова в глазах у него замелькали красные круги.
Он замолчал, и кинжал выскользнул из рук. Байков побежал за лекарем, а выстрелы с парохода затрещали чаще.
— Ну-ка, я, — присаживаясь на колено около кнехта, сказал Жердилов, стражник с одной лычкой на погоне.
Он долго целился, плотно прижимаясь щекой к прикладу. Грянул выстрел. Сидевший на корме лодки медленно начал сползать на ее дно.
— Есть один! — торжественно произнес Жердилов.
— Спасайся, Ланцов! — крикнул Алонзов, зажимая раненый бок.
Жердилов ловил уже на мушку ланцовскую серую рубашку, да тот вовремя вывалился из лодки, и пуля просвистела в воздухе.
— Какое счастье, Васька, твоя лодка подвернулась, сказал штурвальный Чилиму.
— Теперь все. Ланцов ушел... — подтвердил Чилим, не выпуская из виду мелькавшую в волнах голову подплывающего к островку Ланцова. Лодку с истекающим кровью Алонзовым ветром подбило к луговому берегу и начало захлестывать волнами, Стражники метались по берегу, ища другую лодку. Увидев высунувшуюся из-за крутояра корму, они, сверкая шпорами, пустились вперегонки к ней.
— Бакенщик! Бакенщик! Вези на ту сторону! Живо! — кричали стражники.
Куделькин с перепугу вытаращил глаза. Он сидел на нарах, ничего не понимая.
— Ну, ты скоро очухаешься? — кричал стражник, выталкивая из землянки Куделькина.
Лодку с Алонзовым пригнали к пристани, а самого его перетащили на пароход. Лекарь морщился, перевязывая рану Алонзову, ворчал:
— Ну и праздничек сегодня выдался! Тащут и тащут мне раненых на пароход.
Пристав заохал еще пуще, когда доложили, что урядник убит и двое стражников утонули.
— Ай, батюшки, — протянул он. — Что теперь скажет господин исправник? На глаза не показывайся... Вот тебе награда!.. Жердилов! — вдруг крикнул он.
— Я, вашбродь!
— Прикажи, чтобы вытаскивали утопших. Понял?
— Так точно! — Жердилов побежал выполнять приказание.
Весь спасательный инвентарь парохода и конторки был пущен в дело. Но багры до дна не доставали, а железная кошка, которую кидал штурвальный, утопленников не зацепляла. Жердилов, увидев Чилима, вычерпывающего воду из лодки, крикнул:
— Эй, рыбак! Кидай крючки в воду!
— Господин стражник, их бросать — без толку, надо пробки отчалить, с пробкой она не возьмет.
— Ну, ну! У меня живо!
Чилим сопел, неторопливо отчаливая силки.
— Ты живей шевелись! Анафема! Чего копаешься? Там ведь люди...
— Какие люди? Это стражники-то? А куда они из воды денутся? Успеем, найдем.
Жердиловская нагайка просвистела над головой Чилима.
— Ты того, господин стражник, если будете драться, тогда я и совсем брошу. Крючки-то колючие, тут шибче никак нельзя... У меня, брат, уда всегда яркая... Ну-ка, попробуй пальцем, так и всытится.
— Я те вот попробую! — снова поднял нагайку стражник.
Чилим, не обращая внимания на угрозы стражника, продолжал:
— Вот однажды, когда я еще весельником у Расщепина служил... Был у него же работник — Трофим кривой. Ох, тоже ловко умел уду править... Улов тогда хороший попался, ну, хозяин мой, значит, того, к своей сударушке отправился, а и один на ватаге, как барин, разгуливаю. Да свинья, подлюга, всю навигацию испортила. Только я перебрал снасть, выточил, смазал салом, а она, жирная, толстая, подошла к связке: хрю, хрю, да тыкать рылом. Один крючок впился ей в пятак. А она, идиотина, ка-ак прыгнет... Ух, и всю связку на себя опрокинула, а в ней две с половиной сотни крючков. Подняла такой рев, визг, начала катал.си, задрав копытца к небу. Тогда свинячий хозяин меня чуть до смерти не убил. Только одним чудом спасся...