— Пожалуйста, не могли бы вы на секундочку одолжить мне подзорную трубу? — попросил он собеседника.
Чарли передал ему прибор. Джейк с восторгом схватил его, навел на корабль и едва не задохнулся от изумления: на корме группа матросов поднимала оставшиеся паруса. На всех была одинаковая форма: свободные белые рубахи, узкие штаны и сапоги до колена. Надзирал за работой безукоризненно выглядящий мужчина в синем кителе и треуголке, из-за которой он походил на лорда Нельсона.
Именно такого доказательства и не хватало Джейку — и оно заворожило его. Мальчик жадно рассматривал судно. Из орудийного порта выглянул юнга, выплеснувший за борт помои; на баке стояли три джентльмена в длинных плащах и с тростями; рядом с ними впередсмотрящий перегнулся через борт, разглядывая горизонт в подзорную трубу. Джейк невольно попятился в тень, осознав, что может попасться на глаза постороннему в своей школьной форме.
— Вы топчетесь по моим круассанам, — заметил Чарли.
Джейк опустил взгляд и обнаружил у себя под каблуком расплющенную булочку.
— Простите, — рассеянно откликнулся он и тут же вернул все свое внимание ост-индийцу, — но это поразительно!
— Если будете смотреть в том направлении, — предложил Чарли, кивнув в сторону носа корабля, — вас ожидает еще один сюрприз…
— Что за сюрприз?
— Сами увидите, — ответил мальчик, озорно подмигнув, и скрылся под палубой.
7
ЗАМОК В МОРЕ
Джейк терпеливо ждал, стоя на носу «Побега». Постепенно он начал различать смутные очертания суши, укутанной рассветным туманом. Затем, прямо по курсу, мальчик заметил бледный треугольник, вырисовывающийся на фоне скалистого побережья. Поначалу он выглядел угрожающе, словно огромный великан в плаще, спускающийся с берега. Но стоило присмотреться повнимательнее, и Джейк угадал в нем остров, небольшой, конусообразный, гранитно-серого цвета.
Он вспомнил, что все еще держит в руках одолженную подзорную трубу. Мальчик поднял ее и рассмотрел занятный треугольник в мелких подробностях. Его широкое, надежное основание представляло собой естественную скалу, на которой громоздились ряды древних рукотворных строений, поставленных одно на другое, словно детские кубики, уходящие вверх к единой башне, увенчанной острым шпилем.
— Вот она, — пояснил тихий голос из-за его спины. — Мон-Сен-Мишель. Точка ноль, штаб-квартира Секретной службы хранителей истории.
Топаз вышла на бак, составив мальчику компанию. Она грызла миндально-шоколадный круассан, такой же, как те, что принес Чарли. Джейк задумался о том, с каким щегольством обычно французы поедают свою выпечку, и Топаз не была исключением. Даже когда она просто ловила крошки и закидывала их в рот, жест казался мальчику чарующим.
Остров постепенно появлялся из тумана, и девочка продолжила рассказ о нем.
— История крепости восходит к семьсот восьмому году, — сообщила она, — вот почему Секретная служба выбрала ее для размещения своей базы. Более чем за тысячу лет стены крепости ни разу не покорились врагу.
Она объяснила, что командование хранителей истории выбрало не только наиболее безопасное географическое положение для своей штаб-квартиры, но и наиболее безопасный исторический период.
— Двадцатые годы девятнадцатого века — это мирное время, — излагала она. — Кровавая суматоха двух последних столетий пошла на спад. Гражданская война в Англии, Война за австрийское наследство и незабвенная Французская революция уже завершились. Воспоминание о Наполеоне Бонапарте, хотел он этого или нет, зачаровало эту часть Европы.
Дальше она объяснила, что это десятилетие избавлено пока еще от опасностей современного мира: уже начавшаяся Промышленная революция породит множество неизбежных зол, а развитие идеи парового двигателя в итоге приведет к «дьявольской атомной бомбе».
— Новейшее время волшебно, merveilleux,[10] но также и полно опасностей. Двадцатые годы девятнадцатого века этого лишены.
Завершив свой ураганный обзор истории, Топаз сверкнула быстрой улыбкой.
— Итак, теперь ты понимаешь, почему Точка ноль расположена именно здесь и сейчас.
И она закинула в рот последний кусочек круассана.
Джейк, однако, не до конца уловил смысл сказанного.
— То есть штаб-квартира пребывает в тысяча восемьсот двадцатом… постоянно?
— Она остается здесь на десятилетие. Затем в канун нового тысяча восемьсот двадцать девятого года все садятся на корабль, в точке горизонта отправляются обратно в первое января тысяча восемьсот двадцатого и возвращаются на остров, на следующие десять лет. Знаю, все это звучит дико, но каким-то образом работает.