— Да понял я, что ты хочешь, чтобы я, по всей видимости, доспехи сделал. Только есть проблема. Я совершенно не представляю, как это делать. Поэтому, быть может, если ты повторишь это ещё миллион раз, то я смогу разобраться. А сейчас эта затея абсолютно бессмысленная, — сказал Лирин, который успел уже не раз попробовать «нацепить доспех». — И как видишь безрезультатная, — уже чуть хмурясь, тише добавил он.
Ведь сколько раз он пробовал, ровно столько же раз его ждала неудача. Он просто не представлял, как это сделать? Вот тебе говорят: «Видишь машину? Посмотри на неё и сделай точно такую же. При этом единственное, что тебе можно это только смотреть». И дальше что? Ну, увижу я её. А что мне делать, если я вообще не разбираюсь в машинах, только изредка на них катаюсь, не особо задумываясь о том, как она работает. Представили? Вот в примерно такой же ситуации оказался и я. Только тут не машина, а магия. Только вот с магией я тоже не особо задумывался, как пользоваться. И спросить не у кого. Я вообще видел только двух одарённых. Один уже мёртв, причем от моих рук, а второй взрослый мужик, который вряд ли захочет отвечать на вопросы почти незнакомого ему парня. Так что как барахтался я в мутной водичке на берегу, так и продолжаю.
«Я» через минут пять, поняв тщетность попыток, успокоился. Доспех у меня естественно так и не вышел, поэтому он смотрел на меня, а я на него. Когда я уже хотел сказать очередную гадость, из-за испорченного настроения, он начал двигаться. Осторожно, не торопясь шаг за шагом начал приближаться ко мне. Я же создал единственную доступную мне защиту — ледяную броню. Однако «Я» не спешил нападать, он всё также медленно подходил ко мне. В какой-то момент он вытянул руку, осторожно протягивая её к моей голове.
Я не понимал что происходит, и захотел одёрнуть её, но не смог. Только в этот момент я понял, что моя голова, как и всё тело меня не слушаются. Я замер, не способный пошевелить ни одним своим мускулом. Его холодная, обжигающе ледяная рука продолжала своё движение к моей голове. Ледяная броня, что должна была защищать меня, стала медленно исчезать аккурат в том месте, куда тянулись его пальцы. Он расставил пальцы рук и чуть согнул их, напоминая лапу хищной птицы.
Он схватился, за мой череп таким образом, что его большой палец лёг ко мне на лоб. Поначалу ничего не происходило, но затем появилась небольшая головная боль. Из тупой и ноющей она превращалась в пульсирующую, с каждой секундой нарастая. В какой-то момент, боль стала настолько нестерпимой, что Лирин не выдержал и закричал. Но крик его продлился не долго, вскоре он оборвался и Лирин замолк. Ледяной Лирин аккуратно положил настоящего, живого Лирина на ледяной пол, и отошёл в сторону, замирая словно статуя. И лишь то, что он смотрел на человека, показывало, что замер он не до конца.
— Диран, Диран, ну Диииираааан. Вставай, хватит валяться, — кто-то яростно тряс меня за плечо, постоянно называя по имени, словно это должно было побудить меня как можно скорее проснуться. — Если ты сейчас же не проснёшься, то тебе будет больно. ХМ, раз ты так, то не вини меня за это, — сразу после этого последовал удар по ноге.
Кто-то взял и совершенно бесцеремонно пнул меня по ноге. Но надо признать, что это подействовало как нельзя лучше. Сон пропал как также быстро, как пришла боль. Я открыл глаза и увидел перед собой девочку. Ей было лет десять, ярко-голубые глаза и белые как снег волосы. Такого же цвета ресницы, брови и даже небольшие волосы на руках. Хоть они и были маленькие, но из-за цвета они выделялись слишком хорошо. Сначала мне вообще показалось, что это блондинистый цвет волос и виной всему неправильное освещение, но приглядевшись, я понял, что это именно белый. Не крашеный, а настоящий, природный. Она была одета во что-то наподобие длинной белой сорочки, но она показался мне отчего-то старомодной.
— Ты кто? — первое, что вырвалось у меня изо рта.
— Ты издеваешься? Сестру не узнать? Или тебе так сильно вчера по голове зарядили, что память отшибло? — она попыталась возмущённо нахмуриться, но сквозь гримасу была видна улыбка, которая не оставляла никаких сомнений, что девочка восприняла мои слова за шутку, которая ей даже понравилась. А может, она улыбалась со своих собственных слов, вспоминая, как меня вчера ударили по голове.
— Точно, прости Марна. Просто голова болит, — сказал я, сам не понимая, почему не признал Марну. Сестра близнец, с который мы живём в этом мире уже десять лет.
— Хм, ничего не чувствую, — она приложила свою руку к моему лбу. — И как это у мамы, получается, определять? — с сомнением сказала она, трогая уже свой лоб, словно хотела удостовериться, правда, не совсем понятно в чём.