Были и те, кто не любил орать на собраниях, но таковых всегда было немного и зачастую, они просто сюда не приходили, отсылая кого угодно вместо себя. В общем, несмотря на то, что было не так уж и много человек, и не все из них говорили, было всё равно шумно. Каждый делился своим мнением, считая, что прав только он и никто иной. Спустя час, когда каждый, кто желал высказаться, высказался, слово взял император.
— Я думаю, каждый из здесь присутствующих, так или иначе, выразил свою позицию, а так же заимел личное мнение по поводу случившейся ситуации. Если каждый сформировал свою точку зрения на решение проблемы, то предлагаю приступить к голосованию. Итак, вопрос, на который я попрошу всех присутствующих ответить таков: стоит ли нам помочь нашему союзнику? — Римор оглядел собравшихся властителей империи и замолчал.
После этого послышались небольшие шёпотки. Люди обсуждали, что же они выберут. Как говорится, сколько людей, столько и мнений. Но голосование — довольно лёгкое мероприятие. Всего три кнопки. Согласен, против и воздерживаюсь. Скорее даже до невозможного просто. А электроника выполнит свою часть, и посчитает результаты голосования, показав, сколько, за, сколько против, и кто не определился. На голосование выделялось пять минут. Таймер на экране отсчитывал время, показывая, сколько остаётся до конца голосования.
И вот, когда время истекло, прозвучал лёгкий гул, ознаменовывая собой окончание голосования. Если кто-то не голосовал, то его голос автоматически считался в третью колонку. Вскоре на табло загорелись результаты. Итог был очевиден: 45 горели за, 10 против, и 7 воздержались.
Глава 4: Совет. Часть 2
Глава 4: Совет. Часть 2.
— Господа, я думаю, что каждый видит итоги. Если ни у кого нет срочных вопросов или весомых доводов против, то мы поможем герцогству Скарсскому, — сказал Римор.
— Постой Государь, — встал один из стариков, что был как бы, не втрое старше нынешнего императора. — Хоть я и стал стар, а также мой взор и разум уже не настолько острые, как были в молодости, у меня есть вопрос.
— Ага, как же. Стал старым. Тот ещё лис. С возрастом только хитрее становится, — послышался чей-то голос полный сарказма.
— Скромности ему не занимать. Ещё бы сказал, что он бедный и немощный старик, — вторил ему другой голос.
Послышались небольшие шепотки.
— Слушаю Вас Князь Тартуга. Что же Вас смущает? Что зацепило взор столь мудрого человека? — не поведя и бровью, спросил император. Он слишком хорошо знал этого старика, поэтому понимал, что если тот хочет что-то спросить, то вопрос действительно был стоящим.
— Меня интересуют результаты голосования, — сказал он, садясь, и не обращая ни малейшего внимания на перешептывания.
— И что же там не так? — император как ему и положено, хоть и зная, что же не так с голосованием, строил из себя несведущего младенца.
— Просто видимо князь и, правда, стал стар, — кто-то казалось, даже обрадовался.
— Ага, теперь его не только зрение подводит, но и разум, — издевательски последовал ещё чей-то голос.
— Постойте! — вдруг прорезался чей-то удивлённый крик.
— Да это вы дурни! Посмотрите на табло, — сразу последовал другой голос.
— Сам ты дурень. Прежде чем обзываться, головой подумай, — ответил тот, кто уже успел порадоваться.
— Да ты посчитай, сколько проголосовало людей! — ответил тот, кто обозвался некоторых собравшихся дурнями.
— Ой, и, правда, — глава рода уже успел забыть, что его оскорбили, ведь действительно выходило, что ошибка есть.
— Так что, государь, скажешь, в чём причина ошибки? — снова спросил Тартуга.
— Небось, техника глючит. А я всегда говорил, что нельзя в угоду удобства отказываться от традиций предков. Нужно голосовать по старинке, — словно самый настоящий старик заявил мужчина лет 50.
— Молчи «пень старый». Или по старинке домой на оленях добираться будешь, — ответил ему голос чуть помоложе.
— Не путай удобство с сумасбродством, — старик нисколько не смутился.
— И с чего ты это взял? — спросил уже другой властитель обращаясь к «старику» по поводу его слов о технике.
— А с того. Технический прогресс часть нашей жизни, — важно заявил голос, словно он всю свою жизнь отстаивал прогресс.
— Чего? Ты только что говорил про то, что нужно голосовать по старинке, — удивился голос такой наглости.