— Их… их совсем недавно кто–то брал в руки, преисполненный такой ненавистью и гневом, что эти эмоции подавили всё прочее. И если мне не удастся прорвать этот барьер, то я вообще не смогу ничего добиться.
Туран устало уселся на скамью и прислонился к стене, закрыв глаза. Теперь девушка не видела его глаз, живого огня в них… Она содрогнулась, она не станет смотреть на него — на живого мертвеца, присевшего отдохнуть. Сколько времени удастся ему сохранять в Туране псевдо–жизнь?
— Кто это сделал? Можешь узнать?
Девушка снова взяла в руки первую связку. Сильные эмоции затрудняют восприятие образов, тем более возникавших в мозгах существ другой расы: она уже испытывала затруднения, когда пыталась «прочитать» их мысли. Зианта сложила бусинки и верёвки в тугой клубок и прижала его ко лбу, пытаясь выкинуть из сознания всё, кроме нужного ей образа.
Зуха… да, нет никакого сомнения — это Первая Леди. Но чувствовался и ещё кто–то. Девушка попыталась произнести имя, которое, в свою очередь, было известно Турану. Однако ненависть Зухи, её разочарование… были так сильны, что снова и снова волнами ударяли по девушке, пока она продолжала зондирование.
— Зуха, — сообщила Зианта. — Но здесь побывал и ещё кто–то, кроме неё. Они искали что–то, но так и не смогли ничего узнать. Зуху это привело в ярость: она так и не нашла нечто, в чём отчаянно нуждалась и что пыталась обнаружить здесь. Она… мне кажется, она забрала с собой несколько верёвок, которые, как она полагала, имели большую ценность.
— Если мы вскоре не найдём навигационные карты… — тут он запнулся.
Время… Сейчас главное для них — время. Зианта бросила связку в груду остальных. Будь у них несколько часов или дней, тогда бы, наверное, им удалось бы разобраться с этими записями. Но этот путь им не подходил: они не успеют. Девушке хватило одного взгляда на Турана, чтобы понять это.
Тот каменный островок, поднявшийся со дна моря, где–то на нём должен валяться двойник этого самоцвета, имеющий такую же силу, и эти камни связаны друг с другом. И Туран снова умрёт, если им только не удастся разрушить эту связь, а вслед за ним — и она, Зианта, находясь в руках Зухи, и весьма мучительной смертью.
Люди верят, что человеческая сущность, или душа, не умирает после гибели тела. Те, кто имеют дар психометрии, не сомневаются в этом. Но как же глубоко в людях укоренился страх против освобождения от тела после того, что называется «смертью». Девушка никак не могла смириться с мыслью, что она, Зианта, погибнет в этом мире, который не был её родным, так же, как и не верила в то, что её спутник готов сдаться на милость судьбы.
Остров, поднявшийся с морского дна, и найденный там камень… Девушка, яростно размышляя, прохаживалась взад–вперёд мимо скамьи, на которой полуразвалился Туран. И способ нашёлся, но нельзя было прибегнуть к нему здесь, окружёнными врагами, когда в любой момент их могли схватить и лишить жизни. Тогда где же?
Зианта остановилась и огляделась, пытаясь вернуть себе хладнокровие. У неё же была память Винтры, и она беспечно вызывала её воспоминания. Здесь существовали самолёты. Там, за городом, есть аэропорт. Если Туран сможет управиться с самолётом… и если им удастся добраться до аэропорта — и захватить один из аппаратов… Слишком много этих «если», слишком много преград на пути. Но только на это она — а может, и они оба — и могли надеяться.
Девушка присела рядом с Тураном, взяла его холодную руку своими более тёплыми, страстно желая, чтобы к ним вернулась былая сила. Он открыл глаза и повернул голову.
Снова та же отвратительная улыбка.
— Я выдержу, — сказал он, как будто ободряя не столько девушку, сколько себя. — Ты о чём–то думала — о чём же? Я мог бы думать более чётко, но я постоянно должен быть на страже, и это забирает все мои силы.
— Я знаю. Да, я думала о чём–то. Возможно, нам это окажется не по силам, но ничего другого предложить не могу. Когда я погружаюсь в транс, я должна находиться в безопасном месте…
Он испытывающе смотрел на девушку.
— Попробуешь, даже зная, к чему это может привести?
— Я не вижу другого пути.
Зианте отчаянно хотелось, чтобы он возразил ей, сказал, что есть другой путь, что ей не нужно снова рисковать попасть под ужасное влияние камня, от которого они уже так натерпелись. Но Туран молчал, пристально разглядывая девушку, подняв мысленный экран, и она подумала, что он прикидывает, каковы шансы на успех у её плана.
— Этот путь… — медленно начал он. — Впрочем, ты права, нам нужно уединённое и безопасное место, где бы ты смогла попытаться сделать это. Я не думаю, что такое найдётся где–то во дворце. У меня совсем мало воспоминаний Турана, так что я не знаю даже, какие интриги против него тут плетутся. Он должен опасаться даже прислуги. Конечно, не в первый раз приходит конец знатному роду, взорванному изнутри. Но где же нам найти безопасное место? У тебя есть какой–нибудь план?
— Есть, но очень сомнительный, — девушке снова захотелось, чтобы он не согласился с ней, сказал, что она ошибается. — У этого народа есть воздушные средства передвижения. Если мы захватим одно из них — несколько напоминающее наши флиттеры — то я думаю, мы смогли бы на нём добраться до побережья, а там найти безопасное укрытие, где я без опаски провела бы некоторое время в трансе…
— Кажется… — начал Туран, но Зианта резко повернулась к одной из скрытых в стене напротив дверей.
Раздался царапающий звук, девушка оглянулась в поисках какого–нибудь оружия и схватила с ближайшего стола высокую вазу, а Туран, с трудом поднявшись со скамьи, медленной тяжёлой поступью направился открывать дверь.
В открывшуюся щель едва протиснул коренастое тело какой–то человек, и дверь за ним тут же захлопнулась. Голова его была забинтована, а на лице красовались два шрама.
— Лорд Командор, благодарение Вуту, вы здесь! — он перевёл взгляд на Зианту. — И с вами эта чужеземная ведьма.
— Случилась какая–то неприятность, Вэмэдж?
Мужчина энергично кивнул.
— Больше, чем неприятность, Лорд Командор, — катастрофа! Она, — это местоимение он выплюнул с шипением гнева и отвращения, — она послала за жрецами, которые явятся сюда, чтобы взять вас и, — он указал пальцем на Зианту, — и её и отвести в Башню Вута, чтобы объявить о вашем чудесном воскрешении на Десятый день. Но они и не думают доставить вас туда в целости и сохранности. Лорд Командор, за всем этим стоит Пувульт! Да, уже полгода, как вы отправили его в ссылку, но ходят слухи, что он возвратился, пока вы воевали на севере, подавляя мятеж. А потом… потом, когда вы находились в заточении в гробнице, он и вовсе открыто объявился. И сейчас он тайно обретается среди этих стен!
— Значит, Первая Леди открыто приветствовала его возвращение? — спросил Туран.
— Лорд Командор, давным–давно было сказано, что она больше благоволит к младшей ветви вашего Дома, чем к старшей, — Вэмэдж старался не смотреть в глаза Турана, словно, сообщив новости, он боялся вызвать гнев.
— И пока я был заточён в гробнице, Пувульт взял власть? — если это и был вопрос, то он не вызвал подозрений, насколько видела Зианта, относительно памяти Турана.
— Вашими устами глаголит истина, Лорд Командор. Они думали, что вы ушли в иной мир… а теперь вы вернулись…
— Благодаря чуду, — продолжил Туран. — Как я понимаю, теперь они хотят окончательно покончить со мной.
Вэмэдж облизнул губы, продолжая избегать прямо смотреть на Турана, уставившись в какую–то точку в стене.
— Лорд Командор, — начал было он и остановился, как бы набираясь смелости, а затем выпалил одним духом: — Она утверждает, что вы по–прежнему находитесь в гробнице… что эта… эта ведьма Винтра сотворила только подобие человека. Хотя к вам можно прикоснуться, и я это делал: вы не призрак, вы материальны! Однако она утверждает, что если вас доставят в Башню Вута, то сила, которая поддерживает в вас жизнь, уйдёт, и все тогда увидят, что это просто колдовство, а не настоящее воскрешение. Но её слова вызывают гнев у жрецов: в прошлом, говорят они, случалось, Вут возвращал к жизни людей, чьё земное предназначение было не до конца исполнено. Они не верят Зухе, но хотят, чтобы весь народ убедился в могуществе Вута, поэтому и придут за тобой — только она достаточно сильна, чтобы помешать тебе достигнуть Башни Вута.