— Допустим, я получил магию, будучи человеком.
— Как?
Вечером на десятый день рождения, когда я устраивался на ночлег в одном из кабинетов музыкальной школы, ко мне нагрянул Дух и предложил вместе повеселиться. Гад, сначала втерся в доверие игрушками, сладостями и шутками, а позже предложил служить ему в обмен на любую способность.
Но с какой радости мне делиться этой историей с человеком, от которого только одно название «отец»?
— Если ты не заметил, мне не особо можно распространяться о моих способностях. Тем более о том, как я их получил.
— Над тобой есть надзор?
— Типа того… — пробормотал я, оглядываясь. Нет, дух еще не сидит на шкафу и не цокает языком. Почему-то рядом с Беатрисой я не озирался по сторонам. Она поглощала все мое внимание.
Беатриса…
— Так ты объяснишь, что произошло? Я хочу подробный рассказ с того момента, как мне вогнали в шею дозу снотворного. А потом хочу увидеть труп.
Отец со вздохом принялся усердно тереть лоб. Так и сидел до сих пор, привалившись спиной к стене.
— Послушай, я… — снова тяжкий вздох. Слова ему явно сложно из себя выдавливать. — Я ее не убивал. И не собирался!.. И я не могу рассказать, что произошло.
— Какого хера? — Неожиданно для самого себя, я резво вскочил на ноги. — Боишься нарваться на новую вспышку моего гнева? Так я уже завелся! Говори правду!
Он вжался затылком в стену, бегая по мне перепуганным взглядом. Что, перед колдуном лицо держать не удавалось? Конечно, теперь я перестал в его глазах быть ничтожеством.
— Я пообещал ей, что ты будешь думать, что она умерла!
— Что? — Меня словно двинули железным ботинком под дых. Отец наверняка ощутил мою минутную слабость и поднялся на ноги, но от стены не отошел.
— Так лучше для нее! — рявкнул он. Без былой твердости в голосе. — Слишком много людей мечтают о ее смерти.
— Ты мне лгал! — Я в два шага преодолел расстояние до стены и схватил отца за шкирки. — И лгал бы и дальше, не покажи я магию?!
— Мы с Беатрисой договорились! Ее полностью устраивал такой вариант.
— Не верю! — встряхивал я его с каждым словом. — Где она? Где она сейчас?!
— Не знаю! Не знаю! Я ее отпустил.
— Почему?
Я пристально вглядывался в испуганные глаза. Поразительно. Какова перемена! Куда только подевалась спесь и гордыня? Почему-то я разочарован. Ожидал, что отец, увидев магию, будет продолжать гнуть свою линию, ничего не страшась?
Возможно. И теперь утратил свой авторитет для меня. Да, я ненавидел отца, но иногда себе признавался, что восхищаюсь им. Сейчас он свалился с пьедестала.
— Мы заключили некоторый договор…
— В обмен на что ты ее отпустил?
— Она будет работать на меня. Под прикрытием выполнять разные задания…— Отец опасливо взял меня за предплечья, поморщившись. Наверняка ткань неприятно врезалась в кожу, ибо я крепко держал его за шкирки. — Отпусти, пожалуйста, давай спокойно поговорим.
Я разжал руки и направился к креслам, по пути захватив бутылку воды и осушив ее.
— Нам не о чем особо говорить. Просто скажи, как вы договорились с ней связаться в следующий раз.
— Ты потерял голову, Ирий… Она преступница. У нее скверный характер, нет образования…
— И ты взял ее на работу!
— Шпионить — единственное, что она умеет! Мне не хотелось бы видеть ее матерью своих внуков. Она не годится…
— По-твоему, меня волнует твое мнение? Прошу прощения, но по поводу моей жизни меня не волнует ничье мнение, кроме моего! К тому же смешно слышать, как тебя волнует судьба твоих внуков, когда тебя почти десять лет не волновала моя жизнь…
Приоткрытый рот отца захлопнулся. Он опустился в кресло с высокой спинкой и, потупившись, сказал:
— Я договорился с Беатрисой о встрече завтра. Не стоит требовать адрес — я сам спрошу ее, не передумала ли она. Ведь она говорила, что не хочет с тобой видеться.
Лжет или нет?
— Жду завтра от тебя звонок, — бросил я напоследок и, открыв магией замок, покинул кабинет.
Мне надо прийти в себя. Вот она сегодня утром была в моих руках, вот ее забрали, там ее убили, а потом оказалось, она жива.
В пустом коридоре я прижался лбом к стеклу. За окном набирала силу пуховая буря. Уже наладила воздушные потоки бесовка? Я готов был сорваться с места и бегать по улице, зарываясь ногами в пуховые сугробы, звать ее, кричать, лишь бы увидеть, лишь бы убедиться, что она вправду жива.
Потерял голову… Я не влюбился, нет, я вляпался во что-то серьезнее. Куда там сравнить эйфорию от концерта… Она померкла. Во мне будто вместо нервов оголенные провода — искрят, плавят, сжигают все вокруг.
Раньше ведь вместо нервов были струны, строчки, клавиши. Во что я превратился? В дикого безумного зверя, вечно голодного. Рядом с ней невозможно насытиться, а вдали от нее — умираю.